Я сожгу всех бабочек в животе.
Оборву несчастным крылья.
Растопчу всех светлячков внутри,
Позабыв, что такое веселье.
Прошло четыре дня с того момента, как Антон последний раз видел Арсения. Парень перестал есть. Он постоянно курил. При любом удобном случае. А ещё употреблял. Много. Очень много. Антон думал, что так ему станет гораздо легче. Что так он забудет этого чёртового Попова. В глубине души юноша знал, что когда-нибудь такое случится, но верить в это ему не хотелось. Из-за такого образа жизни и стресса парень похудел. Да, бесспорно, Антон и так, казалось бы, был худым. Но ключевое слово здесь — казалось. Сейчас рёбра торчали так сильно, что, казалось, одно лишнее движение, и они порвут тонкую молочную кожу юноши. Шаст думал, что каждый жест тогда, в баре, был искренним, ни капельки не фальшивым. Сейчас же, после их с Арсом маленького разговора он понял — всё было ложью. Он так хотел стереть с себя следы пальцев этого Арсения-мать-его-Попова. Часами стоял под ледяной водой, не чувствуя ничего. Не отвечал на звонки. Друзья, не понимающие, что происходит, приходили каждый день, долбились в дверь, но всё без толку. Антон не открывал. Ему было вполне комфортно в четырёх стенах. Только вот... Морфий почти закончился и у юноши не было выбора. Ему нужно было выйти из своего "убежища". Жизненно необходимо.
—Ещё одной ломки я не вынесу. — думал он.
Но весь прикол в том, что его друзья – далеко не дебилы. Они знали, что рано или поздно Антон выползет из дома за новой дозой. И они ждали. Столько, сколько нужно ждали.
***
Антон нехотя отстранился от окна, в которое стал смотреть слишком часто, и взглянул на время.
15:25
Встреча с дилером была назначена на 18:00. Времени ещё много, но встреча состоится на другом конце города, поэтому выйти лучше сейчас, чтобы не бежать потом через весь город, давая себе мысленные подзатыльники из-за того, что ты опять, блять, опаздываешь. Собравшись с силами Антон надел штаны, худи, кроссовки и лениво выполз из квартиры, закрывая ту на ключ. Выйдя из парадной парень осмотрелся по сторонам. Всё как обычно. Те же серые многоэтажки. Те же машины, номера которых Шаст выучил наизусть. Лишь одно здесь было не так, как всегда.
