Их бедра двигались в одном плавном чувственном ритме, а с приоткрытых губ почти в унисон слетали рваные вздохи, переходящие в стоны, и они целовались без остановки, медленно, тягуче и невыносимо сладко, и Чонгук мимолетно подумал, что это был самый чувственный опыт в его жизни. Чувствовать себя ведомым и полностью в чужой власти было непривычно, ведь он привык все жёстко контролировать, как в жизни, так и в постели, но он не мог отрицать, что такая подчиненная позиция заставляла кровь бурлить и быстрее бежать по венам. Но ещё больше брюнет воспламенялся от мыслей о том, что сделает с его строптивой малышкой, когда наконец освободится.
Наслаждение стремительно нарастало, захлестывая их обоих с головой, и движения Розэ становились все более рваными и резкими, и Чонгук тоже не оставался в долгу, все сильнее толкаясь бёдрами ей навстречу, долбя сочную влажную промежность быстрыми глубокими рывками и выбивая из груди Розэ все более пошлые и громкие стоны.
---- Чонгук, я... Я сейчас... ---- задыхаясь, простонала Розэ, судорожно сжимая внутри его влажный член, и Чонгук все понял без слов, с ещё большим остервенением вбиваясь в ее податливое хрупкое тело.
С губ Розэ сорвался особенно сладкий, протяжный стон, и она так сильно сжала его внутри, содрогаясь всем телом от накрывшего её желанного оргазма, что Чонгук не выдержал и кончил следом, с хриплым стоном изливаясь внутрь судорожно сжимавшегося вокруг него влагалища горячей спермой.
Они оба какое-то время лежали неподвижно, пытаясь отдышаться и прийти в себя, и, оглушенный невероятно бурной разрядкой, Чонгук даже не заметил, как с его запястий исчезли оковы, и Розэ наклонилась и мягко поцеловала его в губы, с улыбкой шепнув:
---- Это было потрясающе, любимый...
Но, ощутив, что наконец-то может двигать руками, брюнет хищно усмехнулся, а затем крепко прижал маленькую бандитку к себе и одним резким движением перевернул ее, оказываясь сверху и вжимая её в смятую постель.
Розэ тихонько пискнула, но больше от неожиданности, чем от испуга, но затем рассмеялась, глядя на нависающего над ней парня из-под ресниц.
--- Что ты делаешь? --- с хитрой улыбкой поинтересовалась она, пытаясь из-под него выползти и удрать, ведь уже и так поняла, что настал час расплаты за ее небольшое хулиганство.
Но, разумеется, Глава Чон вовсе не собирался позволять ей ускользнуть и потому прижал ее руки к кровати у нее над головой, и, наклонившись, хрипло мурлыкнул в самые губы:
