Картина на запястье

Шприц и процедуры

***

Тёмный кафельный, пустой коридор с железными дверьми по которому расходились эхом шаги. Иногда на них мелькали рамки с фотографиями детей, у которых или не было родителей давно, или пришлось от них избавиться.

– Шевелись!

Грубый мужской голос толкнул темноволосого мальчика вперёд к одной из дверей. Не понимая, почему даже после войны ему не дают покоя забрав непонятно куда, мальчик разглядывал фотографии детей, пустой взгляд пытался запомнить лица и хоть как-то в будущем с ними связаться. Жаль, что на тех рамках написана дата смерти, всего на десяток лет имея разницу с рождением.

Его резко втолкнули в комнату с кроватью и столиком, заблокировав дверь. Оставив в полном одиночестве, они зашагали дальше по коридорам, возмущаясь отвратительной работой.
Темноволосый привстал на ноги осматривая тусклую и серую комнату. На лице у мальчика не было ничего кроме безразличия. Он рассматривал тонны пыли под кроватью с белой простыню, столик с пару листиками и карандашами, белые стены, пол из кафеля, потолок был украшен лишь маленькой лампочкой которая могла осветить только основную мебель.

– Хоть кровать есть... – пустой, безэмоциональный детский голос отдал эхом в пустой комнате.

Он заприметил стекло в стене и зимние узоры на ней, которые были единственным украшением в этом помещении.
Подойдя к стульчику, он схватил его за края спинки и потащил к стенке с окном, создавая неприятный скрежет по полу. Забравшись на поверхность, он приподнялся на коленках упираясь ладошками об стекло, заворожённо наблюдая за узорами инея.

– Мама... Почему папа не пришёл?...

Мальчик смотрел в окно, где виднелся огромный темный лес с заснеженной бурей, из-за которой невозможно было увидеть конец тёмной гущи. Он хоть и маленького возраста, но прекрасно понимал, что труп матери у ножек не придёт и не обнимет как в детстве за красочный рисунок семьи; понимал, что выстрелы, доносящиеся из глубины города, убили всех ему родных людей не щадя никого; понимал, что те люди которые его нашли забитым и истощённым в лесу, не дадут покоя и тут.

– Интересно...как там папа...

Отца он не видел даже в лицо, но маме верил на слово, что его отец ушёл не по доброй воли с его рождения.
Он осел на колени на стульчике слушая тиканье часов. Облокотившись головой об стекло считал цифры и начинал заново, когда дальше не знал продолжения.
Звук стрелок на часах мог капать на мозг любому человеку, но ребёнку восьми лет это помогало оставаться в реальности. Эти стрелки остановили на четвертой цифре и в дверь с тяжестью открылась, за которой стояли те же мужчины в халатах и в масках.