За два дня до государственного экзамена наследный принц узнал,
что Се Лянь назначен одним из экзаменаторов. С той самой минуты юноша
потерял покой. Весь вечер он ходил туда-сюда по своим покоям, заложив руки за
спину.
— Может, угомонишься уже? — вяло поинтересовался Хэ Сюань, двоюродный
брат Хуа Чэна и по совместительству его лучший друг. Юноша сидел за
письменным столом и поедал виноград, наблюдая за тем, как принц мерил
шагами помещение.
— Ну что, выяснил, сколько тут квадратных метров?
— Заткнись, а? — Хуа Чэн остановился и возмущенно уставился на Хэ Сюаня. — Ты не понимаешь!
— Да уж куда мне, я не такой ученый, как ты. Да и не было у меня такого
количества учителей, чтобы я потом волновался перед встречей с каждым из
них.
— Ты не понимаешь, он не просто мой Наставник, он Первосвященник…
— И что?
Хуа Чэн тяжело вздохнул и сел напротив брата.
— Помнишь, я рассказывал тебе кое о ком особенном для меня?..
— Естественно, помню, ты мне все уши прожужжал про свою «тайную любовь».
Но, между прочим, ты так ни разу даже не намекнул, кто… — вдруг глаза Хэ
Сюаня округлились сами собой. — Погоди! Только не говори мне, что все это
время ты сох по Первосвященнику?!
Хуа Чэн вскочил со своего места и зажал ладонью рот кричавшему юноше.
— Ты с ума сошел так орать?! За дверью стражники, еще услышат!
Хэ Сюань сразу же замолчал и вылупился на Хуа Чэна. Принц отнял руку от
его рта и вытер ее о полу своего камзола.
— То есть ты хочешь сказать, что все советы, которые я давал, ты применял на
Первосвященнике?..
— Ага.
— Поздравляю: ты идиот, Хуа Чэн.
Хэ Сюань немного помолчал, переваривая услышанное, а затем вновь
спросил:
— Как он реагировал хоть?
— По-разному… Иногда никак, а порой мне казалось, что он меня убьет.
Хэ Сюань провел ладонью по лицу.
— Ну, что я могу сказать… Какие у вас с ним отношения?
— Хорошие. И это несмотря на то, что я поцеловал его три года назад.
— Ты ЧТО сделал?! — вскричал Хэ Сюань.
— Ты можешь не орать? — Хуа Чэн замахнулся, будто хотел ударить брата,
который тут же приложил ладонь к своему рту.
— Хочешь сказать, что ты умел целоваться три года назад? — в глазах Хэ Сюаня
промелькнула насмешливая искорка.
— Нет, — угрюмо ответил принц. — Это был просто легкий поцелуй. Как тебе
объяснить?..
— Не надо мне объяснять, уволь меня от погружения в детали.
Хуа Чэн только фыркнул в ответ.
— Он всю жизнь принимает меня за ребенка, не более. Уверен, для него тот
поцелуй ничего не значил. Он просто закрыл на это глаза, даже ничего мне не
сказал, — взгляд принца тут же погрустнел.
— Сколько ему?
— Двадцать один.
— Так он еще и старше тебя на пять лет, ну да, здорово ты это придумал,
молодец! — иронично проговорил Хэ Сюань, хлопнув друга по плечу.
— Не издевайся, мне и так непросто. Мы не виделись с ним больше года, а до
этого редко пересекались. Если завтра, увидев его среди экзаменаторов, я не
потеряю дар речи, это уже будет большое достижение. Сюань, что мне делать?..
Темноволосый юноша вздохнул.
— Да-а… По-хорошему, тебе лучше жениться.
— Что? Так сразу? — Хуа Чэн ошарашенно уставился на брата.
— Да не на нем, дурень! Тебе нужно найти кого-то, кто заставит тебя забыть о
нем. Лучше, чтобы это была омега, конечно же.
— Он и есть омега, — мрачно заметил ХуаЧэн.
Хэ Сюань удивленно моргнул.
— В смысле? Первосвященник же всегда должен быть…
— Не должен, — сурово перебил брата принц. — Только если скажешь кому, я
лично пришью тебя.
— Да больно надо мне говорить о нем с кем-то…
— Поуважительнее, Хэ Сюань. Он все-таки Первосвященник, — строго заметил
Хуа Чэн.
Вдруг Хэ Сюань перегнулся через стол и наклонился к принцу:
— А кто он для тебя: Первосвященник или омега, которого ты хочешь сделать
своим?
Хуа Чэн округлил глаза и замер как изваяние. Помолчав несколько минут,
юноша ответил:
— Он тот, кого я люблю, но при этом я знаю, что он Первосвященник, и…
— Так вот засунь свои рациональные доводы себе в… — поймав разъяренный
взгляд брата, Хэ Сюань тут же исправился. — В общем прекращай
рационализировать и уже реши, кто он для тебя. Если ты понимаешь, что вам
вместе не быть, потому что он Первосвященник, а ты Наследный принц, то
выбрось все эти романтические затеи из своей головы. Но если ты допускаешь,
что сможешь влюбить его в себя, то не давай своим чересчур умным мозгам
вставать у тебя на пути. Когда разберёшься в себе, тогда и поговорим.
С этими словами Хэ Сюань поднялся из-за стола и вышел из комнаты. Хуа Чэн
так и остался сидеть на месте словно громом пораженный.
Он неспроста так часто обращался к Хэ Сюаню за советами — тот был крайне
хорош в понимании людей, их поступков и мыслей. И на этот раз друг увидел
всю суть сомнений и душевных метаний Хуа Чэна, попав своим вопросом в самую
болевую точку.
— Но как быть-то, черт?! — принц с силой ударил кулаком по столу.
В этот момент дверь его покоев отворилась, и в дверном проеме вновь
показался Хэ Сюань. В руках он нес целую стопку книг и свитков.
— Это еще что? — спросил Хуа Чэн, удивленно разглядывая «подношение».
— Вот тебе литература для ознакомления, ты же у нас любитель учиться. Да и
вообще, я советую тебе использовать библиотеку по назначению, а не для того,
чтобы голова пухла.
Положив книги на стол, Хэ Сюань строго посмотрел на брата:
— Допоздна не засиживайся, до экзамена нужно поддерживать режим! И да,
нечего париться понапрасну — твое от тебя не уйдет.
Юноша развернулся и вышел, плотно закрыв за собой дверь. Хуа Чэн
удивленно посмотрел на книги: «Поведение омеги», «Как соблазнить омегу»,
«Как понравиться омеге», «Техника поцелуя»…
«Он издевается?! — мысленно возопил про себя принц. — Я даже не
притронусь к этому!».
Юноша вышел из своих покоев, громко хлопнув дверью, и направился в
купальню. К счастью, горячая ванна с травами помогла ему расслабиться.
Вернувшись в назад, Хуа Чэн еще раз бросил взгляд на стол, заваленный
книгами.
«Нужно все это спрятать, чтобы прислуга не нашла», — решил он и, взяв
книги и свитки в охапку, принялся расставлять их на тайной полке, спрятанной
за одной из стенных панелей.
Пробежав глазами по заголовкам книг, Хуа Чэн остановился на «Строении
омеги».
«Чтоб тебя, Хэ Сюань! — недовольно подумал принц. — А то ты думаешь, я не
обучался анатомии…».
Разумеется, анатомия входила в список наук, которые принцу было
необходимо освоить. Именно тогда юноша осознал, что Се Лянь — во всех
смыслах необыкновенный. Его поведение ничем не выдавало его второй пол.
Первосвященник обладал реакциями и повадками альфы, а если учесть его
физическую силу…
Хуа Чэн вздохнул.
«Он идеален и неприступен как… как я не знаю, кто…», — с грустью подумал
он.
Однако принц знал, что было в Се Ляне нечто, явно несвойственное альфам.
Первосвященник в какие-то моменты был очень сентиментальным, и среди всего
этого проглядывала некая…нежность и мягкость.
«Словно лепестки распустившего по весне цветка», — как-то сказал Хуа Чэн
Хэ Сюаню, пытаясь объяснить ему ощущение, когда Се Лянь проявлял эту самую
нежность по отношению к нему.
Принц взял в руки книгу «Техника поцелуя».
«Я только взгляну», — подумал он, но никто же не предупреждал его, что
книга содержит не только практические советы, но и детальные изображения.
Стоило юноше начать читать, как его воображение понеслось вскачь.
Рассматривая картинки, Хуа Чэн не мог удержаться от того, чтобы не
представлять на месте изображенных себя и Се Ляня. Как же ему хотелось
прикоснуться к мягкой коже омеги, его теплым губам, почувствовать его запах,
ощутить прикосновение языка…
Тут Хуа Чэн резко захлопнул книгу.
«Чертов Хэ Сюань! Он явно хочет, чтобы я провалил свой экзамен, ибо после таких мыслей я не осмелюсь Се Ляню и в глаза посмотреть».
Но тихий голосок где-то в подсознании альфы твердил: «Это еще ничего,
бывало и хуже».
Задув свечу, Хуа Чэн накрылся одеялом и попытался уснуть, мысленно
пообещав себе справиться со всем, что ждет его завтра, ведь именно завтра Се Лянь должен будет прибыть во дворец.
_________________________________
Прода следует~
