Оковы для призрака. Взгляд Дмитрия

Глава 10

Я был дома. Запах маминого хлеба успокаивал, а вязаный узор из разноцветных одеял на диване казался знакомым при моем прикосновении. Я слышал, как мои сестры играют и смеются наверху, а моя бабушка раскачивается в другой комнате, слушая дневную телепередачу. В эту самую минуту я был окружен семьей.

Затем раздался мужской голос. Его я тоже узнал. Там, где моя мать ассоциировалась с теплом и уютом, этот человек был связан с гневом и страхом. Мой отец. Я прогнал его. Он знал, что не сможет вернуться, и у него больше не было власти в этом доме. Я предупредил его, что в следующий раз, когда он осмелится показаться в этих стенах, я без колебаний убью его, и я был готов выполнить это обещание.

Я распахнул несколько дверей, ища его голос. Потребовалось всего несколько шагов наверх, чтобы убедиться, что его нет рядом со спальнями моих сестер на втором этаже, поэтому я бросился в комнату моей матери, ворвавшись внутрь и ожидая увидеть, как он властвует над ней, как делал это много раз раньше. Однако комната была пуста. Комната бабушки тоже. Я снова обошел дом, вышибая ногой дверь в ванную, где моя мать когда–то пряталась от него — дверь была заперта, пока он не сжег дерево вокруг ручки, — в тот день он был в особенно сильной ярости. Пусто. Я прошел на кухню, где он угрожал ей ножом, потому что у него была паранойя, что она отравила его еду. Пусто. Маленькая столовая, в которой когда-то была сломана ножка стола, в то время как моя сестра пряталась под ним, потому что не могла достаточно быстро спрятаться наверху, прежде чем он начал сыпать угрозами и оскорблениями. Везде было пусто.

И все же я мог слышать его голос. Хуже того, я мог слышать голос моей матери сквозь его крики. Она плакала, умоляя его отпустить ее и больше не причинять ей боли.

Когда я вошел в гостиную в третий раз, она была там, на полу. Моего отца нигде не было видно, но она смотрела на меня широко раскрытыми глазами. Ее руки автоматически потянулись ко мне, и я бросился к ней.

А потом я поднял ее на руки.

— Что ты делаешь!

Она в страхе отшатнулась, когда я закричал на нее, ее плечи поднялись и втянулись, а подбородок был низко опущен в попытке казаться меньше. Я поднял ее повыше, так что ее ступни едва касались потертого синего ковра.

— Ты пытаешься бороться со мной? Посмотри на меня! — я встряхнул ее, сжимая крепче, когда она сопротивлялась и вырывалась. — Ты лжешь мне?