Пастельные тона

Глава 29

День 11 07:10

На следующий день было 13 апреля, пятница.

Ранним утром Бубу открыл глаза. Первое, что он сделал, это вылез из кровати с выпяченной задницей, босиком выбежал из спальни, снял перекидной календарь, висящий на стене гостиной, и раскрасил отпечаток ноги внутри квадрата 13-го числа ярко-лимонным оттенком.

Затем он рванулся назад, неуклюже заполз обратно на кровать, толкнул Сон Рана плечом, чтобы тот проснулся, и поднял перекидной календарь, чтобы тот посмотрел на него, указывая пальцем на один след за другим. "Раз, два, три, четыре, пять! Старший брат, осталось пять дней до возвращения папы домой!"

Он был особенно взволнован; его трепещущие маленькие брови почти взлетали к потолку.

"Верно, он возвращается". Еще не совсем проснувшись, Сон Ран протянул руку, чтобы взять Бубу на руки, и небрежно поцеловал ребенка в лоб с закрытыми глазами. "Как только он вернется, он заберет тебя и отвезет обратно".

"И ты тоже! Папа тоже заберет тебя обратно!"

Бубу был так необычно возбужден, что энергично потерся о подбородок и шею Сон Рана, затем встал с кровати с растрепанными короткими волосами и составил замечательный план будущего Сон Рана. "Старший брат, в моей комнате есть большая кровать, так что, как только ты переедешь, я отдам половину ее тебе за то, что ты будешь спать на ней. У меня также большой гардероб, а моя собственная одежда очень маленькая, поэтому занимает совсем немного места. Все остальное может принадлежать вам! "

"Но..." Сон Ран сонно потер глаза. "Твой отец уже уступил мне половину своей кровати".

Когда Бубу услышал это, он сердито поднял свои маленькие брови. "Как это нормально? Папа взрослый, а я все еще ребенок! Как он мог драться со мной за Старшего Брата?!"

Он крепко обхватил руку Сон Рана и заплакал, покачивая своей маленькой попкой: "Старший брат, спи со мной, спи со мной!"

Сон Ран увидел его большие глаза, напоминающие блестящий черный нефрит, и его сердце мгновенно смягчилось, но, к счастью, срок годности предупреждения Хэ Чжиюаня о том, что "баловать детей запрещено", сделанного прошлой ночью, еще не истек; слова прозвучали с достоинством и силой и быстро превратили это сердце, которое размякло, превратившись в сахарную вату, обратно в твердый камень.