Sweet Dreams

Сука, насилие, мы в Роллс-Ройсе красивые (10)

На следующий день мы с Майсом отправились в Форест-Лаун, где был похоронен Майкл Джексон. Я сразу поняла, что Дмитриева на этот подвиг воодушевил плакат, находящийся у меня в прихожей, но всё равно было приятно, что он обратил внимание на такую мелочь и посетил со мной кладбище, где был похоронен человек, который очень много значит для меня.

— Сегодня ночуешь у меня, — заявил Дмитриев, стояло мне переступить порог его квартиры.

— Чего это ты командуешь? — нахмурилась я.

— Ну, куда ты в поздний час? — удивился он.

— Домой, конечно. Куда ж ещё? Хотя, ладно, останусь, всё равно не отстанешь же.

— Не отстану, — кивнул Майс.

— Да и прав ты, нечего мне на ночь глядя шастать. Однажды добегалась уже, — фыркнула я, — намекая на ситуацию, которая привела к вторичному знакомству с Серёжей.

— Расскажи, какого это было?

— Что ты имеешь в виду? — вновь нахмурилась я, не сильно понимая, чего ему от меня нужно (было это либо от моей беспросветной тупости, либо от усталости, так сразу и не скажешь, но для меня второй вариант оказался предпочтительнее).

— Позволь поинтересоваться, что ты чувствовала в тот момент?

— Ничего я не чувствовала, только прощалась с жизнью.

— А если честно?

— Если честно, я просто хотела сбежать.

— Сбежать точно так же, как от меня тогда? — задал он вопрос, который был ненужен нам обоим, ибо теперь я отчётливо могла видеть, как он испытывает неловкость от того, что спросил, а я лихорадочно соображаю, что поглупее ответить.

— Как от тебя тогда, — ответила я, глубоко вдохнув в лёгкие воздух.

— Надо же, и никаких тебе «много будешь знать — скоро состаришься»? Удивляешь, Молькинс.

— Эй, — толкнула я его, — я тут душу изливаю, вроде как.

— Да-да, конечно, продолжай, не отвлекаю.

Я хотела ответить что-то язвительное, но меня словно покинули все слова разом. Я стояла и таращилась куда-то в сторону, пока наши взгляды не пересеклись. Чёртово мгновенье, но его хватило, чтобы Майс поцеловал меня. В первые пару секунд я была в некой растерянности, оттого не спешила что-либо делать, но всё же ответила, и теперь мы вовсю сосались, время от времени издавая какие-то нелепые причмокивающие звуки. Спустя пару минут, когда воздух кончился, мы таки сумели отлепиться друг от друга. Внутри я была на грани восторга, но снаружи всё, что могла выдавить из себя — удивление.

— Какого хрена? — удивлённо взвизгнула я.

— Да ладно тебе! — всплеснул руками кавалер. — Скажи ещё, что тебе не понравилось.

— Не понравилось. Нет, я даже больше скажу: это совсем никуда не годится.

— Ну, нифига себе! Для кого только старался, спрашивается? — заголосил он, а после с улыбкой прижал меня к себе. — Не отпущу.

— И не надо, — согласилась я. — Знаешь, а я ведь снова влюбилась по самые уши.

— Правда? Классно, я тоже. — Тогда, может, нам стоит съехаться?

— Идея не такая нулёвая. Я с большой радостью перееду к тебе завтра, — сказала я, а на душе вдруг резко кошки заскребли.

«Что, если это рано? Что если он снова причинит мне невыносимую боль?» — проносилось у меня в голове, но я по-прежнему улыбалась. Настя, скорее всего, осудила бы меня за такое решение, но, думаю, рискнуть стоит.