Sweet Dreams

Чувствую себя прямо очень ща stupid (13)

Проснулась я в пять утра, смотрела в потолок и прислушивалась к тишине. Потом тихо поднялась и вышла из спальни, спотыкаясь в темноте. В гостиной на низком столике недопитая бутылка шампанского. Я подошла и, глотнув из горлышка, вернула бутылку на стол. Зачем-то подошла к окну. Я смотрела в него и не видела ничего, кроме тёмного неба. Опять ветер, опять дождь… Для Лос-Анджелеса это не норма, но в принципе бывает. Погода навевала тоску и я вдруг заревела, как мне казалось — без причины. Хотя знала, что лукавлю. Причина есть. Вот так, вдруг, узнаешь о себе занятные вещи: я последняя дрянь. Я не трахалась с Алексом, значит, технически я не изменила Дмитриеву, но я заставила его страдать, а теперь страдала сама. Оттого чувство такое паршивое, точно и впрямь изменила, предала. А на самом деле я способна любить до безумия. Только моей любви никто не хочет. Она не нужна ни Алексу, ни Серику, ни кому либо ещё.

Я невольно усмехнулась и поняла, что, если немедленно не уйду, наделаю глупостей. Я вернулась в спальню, торопливо оделась, очень боясь, что Алекс вдруг услышит возню из соседней комнаты, проснётся и придётся что-то объяснять.

Консьерж, как видно, давно привык к ночным визитам дам и их неожиданному отбытию, сонно взглянул и предложил вызвать такси.

— No thanks (Нет, спасибо), — ответила я.

Он открыл мне дверь, и я с облегчением вздохнула, подставив лицо ветру, сбрасывая остатки сна, как тёплую одежду. Постояла так немного и зашагала куда глаза глядят. Мои шаги гулко отдавались на пустынной улице, принося в душу странное умиротворение, как будто я одна во всем мире и ничего не нужно делать, бредёшь в никуда и знаешь, что впереди тоже ничего нет, и от этого ни боли, ни грусти.

Я вышла на мост. Опершись на перила, перегнулась вперед. Внизу, в темноте, поблёскивала река. Одно движение, и всё кончится. Войти в воду с широко открытыми глазами, мгновенный страх, недолгая боль, и всё. Даже если испугаюсь и закричу, мне никто не поможет, вода холодная, долго в ней не продержишься. И не будет дурацкого чувства вины, ничего не будет…

Я криво усмехнулась. Можно сколько угодно тешить себя такими мыслями, но я не стану этого делать. Потому что моя ранняя кончина — ещё одно предательство. Настя… Даже если я скажу себе, что у неё теперь есть Кай, что она не пропадёт… Да мало ли что можно сказать, чтобы оправдать себя. Подруга не заслужила плакать над моей могилой, склонив голову. Так что надо топать домой и прекратить валять дурака.