Уродлива твоя Изящность. Киретта

8.

– Занята? – Голос доносится из трубки и душу привычно и ласково даже греет, потому что ей особа приятна больше, чем мерзка, что ныне бывает уже, явно не так часто, а скорее наоборот, из-за чего даже жальКира скорость ходьбы уменьшает чутка, чуя так же, что икры болеть начинают ноюще.

– Да, здравствуй. – Медведева отвечает слабо и запыхавшись, но все также пытается уверенно и стойко, дабы себя измотанную быстрой дорогой, не показывать, потому что привыкла скрывать ото всех и всегда. – Ну немного занята, а чего? – Кира идти снова быстро начинает, когда на название улицы взгляд переводит, видя, что совсем близко она уже к пункту назначения и вместе с этим боль ног отступает на задний план, также переставая так сильно чувствоваться.

– Приди ко мне, пожалуйста. – Девушка жалобно в трубку мычать начинает, показывая и уже не скрывая того, что ей на самом деле трагически и погано. – Кирюш, мне плохо. Ты говорила, звонить тебе и я... – Девушка по ту сторону телефона заикаться чуть-чуть начинает и слова в думах собственных не связываются вовсе, переплетаясь в строчки, также уже не нося за собой какого-либо смысла. Она оправдывается так же начинает быстро, объясняя, что не просто с нечего делать номер девушки набрала.

У милой девчушки по ту сторону телефона частицы диалога всплывают тут же, когда реплику Медведевой припоминает, что если случится чего, то она всегда первая помочь прибежит. Как на ее прокуренном балконе знакомой квартиры они умиротворенно стояли, говоря о всем и личном, которое не было связанно между собой паутиной, не имея ни одной общей темы между собой

.

Кира немеет внезапно и ощущает тянущее замедление времени, из минут в часы, из секунд в полные и пустые дни. Она немедленно готова упасть с грохотом звучащим на всю столицу, потому что колени предательски подкашиваются и дрожью проходят, будто электричеством бьют без сожалений. Медведева об здание около себя опирается, места себе больше не находя вовсе.

У неё дежавю жестокое и без сожалений, поэтому телефон отпустить хочет прямо сейчас, ведь держать его просто уже пропали любые силы, но руками собственными начинает только кусок металла сильнее сжимать, наплевав на то, что головокружение даже легкое начинается от такого учащённого дыхания. Ей плохо и мутно на глазах становится и думается девушке, что лучше бы умерла сама, чем после гибели близкой, начала такое от дежавю и воспоминаний обыкновенных ощущать.