Циниад||Маша Романова

20 part: Может быть твоей

- Слава, прекрати! - выпалила моя мать так громко, что дрогнули стены.

Все это время она молча стояла у окна, переводя глаза с меня, на отца, на Машу и обратно. Но теперь выскочила в центр комнаты и встала между мной и отцом, с лицом, перекошенным от ярости. Обычно она никогда не спорила с отцом, а тут бросилась на мою защиту как львица.

- Не смей поносить так собственную дочь! - воскликнула она. - И ты знать не знаешь, что произошло той ночью между ней и Денисом!

- Как будто ты знаешь? - ответил отец, раздосадованный ее отповедью.

- Конечно знаю. Ведь она сама рассказала. И если бы ты не был бессовестным эгоистом, то поверил бы тоже! Потому что глаза у нее в ту ночь были - как будто сам черт таскал ее в пекло!

Мама развернулась ко мне и сказала:

- Не слушай отца. Не ему жить с теми, кого он тебе сватает. Не ему ложиться с ними в постель. Не ему терпеть чужие выходки. Тебе жить, тебе ложиться и тебе терпеть. А значит ты будешь выбирать. А теперь ступай. Возьми то, что можешь взять, а остальное я отправлю тебе службой доставки. Вот ключи от твоей машины.

Отец сплюнул на пол и ушел из гостиной. Я бросилась к маме на шею, обнимая ее так сильно, что наверно даже сделала больно.

- Ну-ну, все будет хорошо, - прошептала она. - В остальном ты в порядке? Тебе хорошо у неё?

Я закивала, хватая воздух ртом и не в состоянии ответить словами.

- Хорошо. Это хорошо. Это самое главное и... - моя мать перевела взгляд на Машу и закончила, обращаясь к ней: - Я не знаю, что у вас за отношения, но Ванесса - самое дорогое, что у меня есть. Я на руках ее носила. Я утирала ей слезы. Я учила ее говорить. Если с ней что-то случится. Если с ее головы хоть волос упадет...

- Если с ней что-то и случится, то отныне только хорошее, мэм, - ответила Маша. - Вы можете быть спокойны.

* * *

Покидая родительский дом, я едва не плакала. Маше даже пришлось пересесть за руль, пока я не приду в себя. Она молчала, мрачно глядя перед собой, рассеянно гладила мое плечо и словно всю дорогу обдумывала чей-то план убийства. Я еще никогда не видела её такой погруженной в себя.