Уже дома.
Где-то в девять вечера приходит Чан. Минхо встречает его со злым взглядом и устраивает допрос.
Как выяснилось: Крис гулял с Чонином по парку, а потом они пошли в дорогой рестик.
Банчан с улыбкой сел за стол.
— Короче, скоро к нам переедет Чонин! — Сказал Чан.
— Блять... Ты деби... — Начал Хо.
Его перебил счастливый Джисон:
— ЧТО?! РИЛ?! УРААААА! — Хан встал изо стола и захлопал в ладоши.
Минхо направил хмурый взгляд на Бана.
— Ну не злись ты... — Банчан забегал глазами. Ему попался Хан. — Смотри, зато твой омега счастлив!
Минсоны застыли. Они конечно ахуели от логики Чана, но промолчали.
— Я что-то не так сказал? — Спросил Крис, смотря на шокированных Минсонов.
— Да, всё не так! — Минхо зло посмотрел на друга. — С чего это он мой омега? — Грубым тоном спрашивает он.
Хану стало больно слышать это. Он просто потускнел и с отмазкой: «я в туалет» ушёл плакать. Ему бы было приятно, если бы его любимый человек назвал его своим омегой.
Сон скатился вниз по стене и поджал к груди колени, в которые после пускал горькие слёзы. Хан почему-то стал в последнее время более ранимым, чем раньше, но сейчас его волновало только сказанное Минхо. Он сказал это слишком грубым тоном.
У альф.
Банчан заметил накапливающиеся слёзы на глазах омеги и тоже разозлился, только на Минхо.
— Минхо! Ты что творишь?! Сам ведь сказал, что любишь его! — Чан ударил кулаком по столу.
— А что я сделать уже успел? — Хо с вредным выражением лица посмотрел на Бана.
— Ты же понимаешь, что только что ты отшил Джисона, и сейчас он ушёл в туалет, потому что ему больно и он хочет плакать?
— Понял! — Хо встал изо стола и ринулся к омеге.
Хан забыл закрыться и поэтому Минхо без трудностей открыл дверь и ворвался в комнату. Он оглядел весь туалет, но никого не нашёл. Но как только Ли услышал тихие всхлипы внизу, опустил голову. Он увидел плачущего омегу, что уткнулся носиком в свои колени. Лино мигом обнял его.
— Прости меня, я тебя так сильно обидел?! — Минхо пересаживается на корточки перед Соном и берёт его милое и заплаканное личико в свои руки, начиная расцеловывать его.
— Ми-инхо! — Хан через силу вырывает своё лицо из сильных рук альфы и снова прячется им в коленки.
Тут раздаётся голос Банчана:
— Я уйду с ночёвом к Чонину! Буду где-то через три дня! — Дверь захлопывается.
Минхо смотрит на до сих пор плачущего омегу.
— Малыш, ну прости меня... — Хо поднимает личико своей белочки и большим пальцем поглаживает его щёку.
— Ми-инхо! Эт-то не из-за т-тебя... почти... — Хан хватается за живот. — К-Кажется у меня началась п-первая те-ечка...
По комнате разлетается дурманящий запах банана, что мигом врезался в лёгкие альфы. Он уже перестаёт трезво думать. Что-то управляло им сейчас, что он взял омегу на руки и направился с ним в спальню.
Кинув омегу на кровать, Минхо навис над ним. Немного оседлав свой разум он спрашивает:
— Тебе помочь?
Хан кивает. Ему сейчас стыдно, но боль проявлялась сильнее и поэтому он к чёрту отправил все стеснения.
Минхо снимет с себя и младшего одежду. Каждый восхищался телом друг друга и просто залипал. Но Минхо поцеловал омегу в губы, после чего развёл его ноги в стороны и поднял их вверх. Ноги омеги обхватили шею альфы.
Хо подставил к сочащейся дырочке омеги свой вставший член и плавно вошёл на половину. Джи издал громкий и болезненный стон. Минхо стал лизать мочку уха омеги, попутно говоря ему ласковые слова.
Через полминуты Минхо стал медленно двигаться в Джи. Тот стонал от боли, смещавшуюся с неимоверным удовольствием.
И вот, спустя несколько минут, поддавшись инстинктам, Хо стал вбивать хрупкое тело омеги в кровать, целуя и оставляя на его шее засосы, что за десять секунд исчезали.
Как же Минхо хотел пометить Джисона, но увы, согласия от того не было или же он этого не хочет, значит метки не будет.
Хо кончает в Хана, но он решил не сцепляться, а то вдруг омега не хочет детей. Он достаёт член из узкой дырочки Хана и ложится на спину. Он сгибает одну ногу в колене. Хан садится попой к лицу альфы и, насаживаясь на его орган, обвивает его согнутую ногу.
Джи взял инициативу на себя и стал быстро прыгать на органе. От этих движений образовались громкие шлепки, что смешались с громкими стонами истинных.
Феромоны друг друга подпитывали возбуждение и поступающий оргазм. После каждого оргазма они начинали снова и снова. Но когда Минхо сцепился с Джисоном они прекратили. Хо понял, что натворил и с дрожью во всём теле сразу ушёл, оставляя Хана не до конца удовлетворённого.
(Продолжение следует...)
