Их отзывают через два месяца.
И за это время Макс успевает с десяток раз подраться с Хейзом, один раз даже отхватить от него пиздюлей, трижды сорваться на Дилане, получить пиздов от Папаши дважды.
Один раз — серьезно, до почти что сломанной челюсти.
В общем, дел у Макса было очень много. Был так занят, что не заметил, как градус «Хейз бесит» перевалил что-то нормальное и превратился во что-то странное, темное, горячее настолько, что обжигает шкуру изнутри. Что-то такое, что аж напрягается и дрожит все внутри, как растяжка, и одно неосторожное движение — и тебя убило к херам собачьим. Он чувствует себя так, словно вот-вот взорвется. Он почти слышит, как внутри тикает бомба.
И взрыв происходит, потому что Макс в душе не ебет, какой проводок резать и надо ли резать вообще.
После приказа вернуться в пункт постоянной дислокации Папаша отпускает всех на пару дней проветрить голову и заодно и передохнуть от своих буйных «детишек». А Максу это охуеть как нужно, потому что ему все кажется, что он тупо задохнется рядом с Хейзом.
Но они не слишком-то и расходятся: всей толпой оказываются в городе, заваливаются в гостиницу, где хозяин — почти свой, и даже пофиг, что барыжит наркотой. Кто, в конечном счете, безгрешен? Уже несколько лет как останавливаются здесь, когда есть возможность кинуть кости, отоспаться и отмыться как следует, так что все почти что родное, даже барыга-хозяин с дергающимся глазом. Впрочем, весь день каждый занят своими делами, да и потом пересекаются ненадолго.
Макс встает со смятой постели, когда Дилан, заебанный во всех смыслах этого слова, вырубается. Надевает штаны и ботинки, накидывает куртку так, на голое тело и выходит вниз, на улицу, подпирает стену спиной и закуривает.
Холодно — пиздец. Но ничего, он ненадолго.
Макс всматривается в спящий город. На улице ни души, и это совсем не удивительно. Комендантский час. Ходить по улицам могут только легавые да военные, и то — не все, не считая, конечно, экстренных служб. У них в стране все просто: засекли тебя в комендантский час на улице — получил пизды прямо на месте и отсидел двадцать суток в специально отведенной клетке. И штраф, конечно, заплатил. Когда громкоговорители начинают вещать о скором приближении запретных часов, люди всегда ускоряются и стараются забиться в норы.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Мы, неприкасаемые
ActionКогда-то, говорили им, они были десантом, а сейчас они универсальные бойцы. Выдрессированные так, что в любой ситуации выживут. Вышколенные, выученные, умеющие думать за миллисекунды, действовать - за полсекунды, убивать - быстрее, чем ты успеешь мо...
