Ты ещё маленькая

Глава 5

Т/и:

— Мне Айгуль рассказала, что тебя Капейкин не пустил, — негромко произносит Леон, косясь в сторону Марата, тот и не думает уходить. Наблюдает. Экран на его телефоне загорается, но тут же гаснет, будто он пробует куда-то дозвониться, но пока не выходит.

— Я должен что-то знать? — спрашивает Леон. Не сразу соображаю, о чем идет речь. Точнее, о ком.

— Нет. Я понятия не имею, что он на меня так взъелся, — веду плечами. — Идем под козырек, ты промок.

— Ерунда. Вода моя стихия, — берет за руку и ведет к дому. Дождь вроде стал утихать. У обоих руки мокрые. Только мои холодные, а у Леона почему-то горячие. Правда, значит, что вода его стихия.

Мне не хочется идти на эту вечеринку, пока там Копейкин. Я упираюсь ногами у двери и тихо произношу:

— Леон, я лучше в общежитие вернусь. Позови Айгуль, может, она тоже не хочет оставаться...

— Ей согреться надо. На кухню отведи, там Злата чай сделает, — произносит Марат. Он все время стоял рядом, прислушивался к нашему разговору.

— Идем, ничего не бойся, — смело ведет себя Леон. Возможно, для этого есть основания, но что-то мне подсказывает: с Копейкиным лучше не связываться.

Пока Леон тащит меня за собой в сторону кухни, я замечаю, что людей немного, в большой гостиной играет музыка. Молодежь танцует, веселится. На столе коробки с едой, банки с пивом. Крепких напитков нет. Айгуль взглядом не нахожу. Или просто не успеваю осмотреться.

— Злат, сделай Т/и чай, — с порога заявляет парень. — Она замерзла.

— Конечно. Садись, — улыбается рыжее чудо и тянется за чистой чашкой. Одета она скромно, но со вкусом.

— Я твою подругу найду, — сообщает Леон, прежде чем уйти. Хватаю его за руку, хочу предупредить, но по воинственному настрою понимаю – не прислушается. Попытка не пытка.

— Не говори с ним. Я сама разберусь, — только конфликта парней мне не хватало. Как я стану решать вопрос с Копейкиным? Да никак. Избегать его буду, делать вид, что мы незнакомы. — Я за Айгуль, — решительно покинул кухню, закрыв за собой дверь. Не подругу он отправился искать. Теперь нервничай.

— Ты ему нравишься, — улыбается Злата, ставя передо мной горячую кружку чая. Вторую ставит напротив, присаживается за стол.

— Леону?
— Ага. Сама не замечаешь? — мне становится неловко. Пожимаю плечами. Замечала, конечно, просто все мысли были о другом парне, который недостоин того, чтобы я о нем думала.

Дверь открывается, входит Марат. Взглядом тут же отыскивает Злату.

— Дозвонился? — спрашивает она.

— Нет, — мотнув головой.

— Хочешь, поедем домой?

— Посидим немного. У твоего же друга день рождения, — иронии в голосе столько, хоть половником черпай. Но при этом он с таким обожанием смотрит на девушку, что невольно начинаешь завидовать. По-доброму. Хочется, чтобы и на меня так смотрел тот самый... единственный. Раньше я на этом месте представляла Копейкина, теперь... никого.

Мне становится неловко за ними наблюдать. Эта красивая пара общается взглядами, а я будто вторгаюсь в их интимное пространство. Старательно делаю вид, что увлечена напитком. Он действительно согревает.
Дверь открывается, тут же оборачиваюсь. Встречаюсь взглядом со Славой. Хмурится. Недоволен. Мы играем в гляделки, в кухне повисает тишина.

— Идем поговорим, рыбка, — первым заговаривает Слава. От его тона по коже проходит озноб.

— Нам не о чем говорить, — несмотря на то, что он удерживает мой взгляд своим – тяжелым и цепким, – нахожу в себе силы разорвать контакт и отвернуться.

Злата смотрит на нас удивленно и непонимающе. На лице Марата ничего нельзя прочитать.

— Тормози, брат, — тихо, но твердо произносит он. Идет борьба взглядов. Я не оборачиваюсь, не вижу лица Славы, но чувствую – что они с Маратом безмолвно сражаются.

Копейкин подходит, нависает надо мной. Я ищу спасение в паре, сидящей напротив. При них он ведь мне ничего не сделает? Но моя надежда развеивается как дым, когда Марат поднимается и тянет за собой Злату.

— Пусть поговорят.

Мое сердце проваливается вниз. Лихорадочно пытается стучать. Я тоже пытаюсь подняться, но тяжелая рука опускается мне на плечо, вдавливая в стул.

Я не боюсь...

Ничего он мне не сделает...

Если что, я буду кричать...

Копейкин забирает из ослабевших пальцев полупустую кружку чая, как только дверь за Маратом и Златой закрывается. Наклоняется к моему лицу, поддевает пальцами свободной руки мой подбородок, вынуждая смотреть ему в лицо. Отпивает из чашки – с того края, где были мои губы. Умудряется делать это порочно и вызывающе...

— Я ведь предупреждал, маленькая рыбка, не попадайся лучше мне на глаза...