Ты ещё маленькая

Глава 40

Т/и:

— Наташ, ты хлорки, что ли, наглоталась в бассейне? — меня затрясло от злости. Вместо «Систр, ты как? Как ты себя чествуешь? Куда к тебе подъехать?» – я выслушиваю весь этот бред.

— Ты бы не разговаривала так. Еще и дерзишь. С матерью будешь отношения выяснять, мне вообще все равно, чем ты себя травишь, — в лучшей манере оскорбленной родственницы Наташи сбросила вызов со словами: — С родаками разбирайся, они едут к тебе в больницу.

Будет скандал!

Я это могла точно предсказать. Судя по тому, как со мной разговаривала Наташа, меня уже во всем обвинили и вынесли приговор. Слава станет свидетелем маминого гнева. Как же хотелось трусливо куда-нибудь сбежать...

Чем дольше я томилась в ожидании, тем сильнее меня потряхивало. Слава, как назло, долго не возвращался. Окно в палате выходило на внутренний ухоженный дворик, чтобы видеть стоянку у клиники, приходилось выглядывать из окна пустующей палаты напротив. Папиной машины на стоянке пока не было. Но я видела Славу, который стоял в одной олимпийке и о чем-то разговаривал с Маратом.

Слава забрал с заднего сиденья небольшую спортивную сумку, а я поняла, что слишком долго здесь стою. Пока меня здесь не застали, я вернулась в свою палату.

— Ты не замерз? — не оборачиваясь, спросила Славу, когда он вошел в палату. Нагибаюсь над постелью, поправляю покрывало. Я специально стала заправлять постель, чтобы стоять к нему спиной. Мне казалось, он сразу поймет, что я его ждала.

В том, что это Копейкин, я не сомневалась. Он ходил по-особенному, по-особенному дышал и имел особенный запах. Он пах так, как должен пахнуть мой мужчина.

Сумка упала на пол, будто выпала из рук. Щелчок замка. Руки Славы оказались на моей талии, а моя спина прижалась к холодному телу. От него пахло кофе и мятной жвачкой, свежестью и дорогим парфюмом.

— Согреешь? — хриплым шепотом на ухо. Целуя кожу холодными губами. Невероятный контраст. Внизу живота сразу потянуло, скрутило. Откинув голову ему на грудь, выгнулась в его руках.

А если сейчас начнут стучать родители в дверь?

Пусть стучат...

Слава целовал шею, водил шершавым языком по коже, посасывал мочку уха. Мой мозг отключился, словно кто-то нажал на кнопку «выкл». Я хотела его губы на своих губах, но Слава не давал мне развернуться к нему. Одна рука, нырнув под кофту, сжала грудь, не скованную бюстгальтером, а вторая нырнула за резинку пижамных штанов.