Малыш от мажора

9

Глава 9
Данил
Ниссан едет по уже знакомому мне маршруту и жесткий невидимый обруч, стискивающий грудь последние десять минут, слегка ослабевает.
По крайней мере этот тип, кем бы он ни был, везет ее домой. Или рассчитывает остаться у нее?
Авто притормаживает у калитки, мужик выходит из машины и помогает выйти юле.
Окидываю ее всю жадным взглядом.
Завила волосы, нацепила длинное платье в обтяг, подчеркивающее изгибы. Круто нарядилась, да, дань? Не то, что на встречу с тобой.
Горькая усмешка трогает губы, а руки с силой сжимают руль.
Уверен, он хочет ее не меньше, чем я. Просто невозможно не хотеть.
Склоняется над ней и начинает что-то говорить.
Прикасается к ее талии, а мои пальцы в этот момент стискивают руль до боли. Едва сдерживаюсь, чтобы не выскочить из машины, не оттащить его от нее. Не набить морду, чтобы дорогу забыл к ее дому.
Не могу так сделать, ведь она не моя.
Так и сделаю, если позволят себе что-то большее, чем поцелуй в щеку. И плевать на свободу личности и прочую хрень.
Разберусь с ним, а потом заставлю ее...уговорю...соблазню. Я еще не решил точно, с чего начнем. Воображение зашкаливает и я не могу выбрать. Слишком много всего того, что мне хочется с ней повторить.
Не целует ее ни в щеку, никуда, а через секунду юля уже исчезает за забором.
Мужик загружается обратно в Ниссан, некоторое время сидит в нем, пока, наконец, не выезжает на дорогу.
Скользит мимо моей машины и двигает в сторону шоссе.
Разворачиваюсь и еду за ним.
Держусь на некотором расстоянии, впрочем, не особо скрываюсь. Уверен, в этом нет необходимости и его мысли заняты сейчас совсем не тем, что за ним может кто-то наблюдать.
Еще по дороге сюда я позвонил приятелю, который трудится в ГИБДД и попросил пробить номера, теперь же хочу посмотреть, где живет этот тип на самом деле. Официальные данные могут сильно расходиться с фактическими, а меня больше устроит достоверная информация.
Пока стоим друг за другом на светофорах, ловлю себя на мысли, что дико хочу хотя бы слышать ее. Настолько, что не могу удержаться.
Тянусь к телефону и, недолго думая, набираю юлю.
Ответом мне служит довольно агрессивная мелодия, которая все длится, длится и длится.
Она явно не стремится к общению, в то время как меня, словно наркомана со стажем, ломает хотя бы без минимальной дозы общения с ней.
Юлия
Разговор с Германом во время танца немного смутил меня, но пока едем до дома, напряжение значительно спадает.
Мы снова болтаем о пустяках и когда Ниссан тормозит у калитки, я прихожу к выводу, что вечер удался.
Прошел на удивление хорошо. Я вышла из зоны комфорта, узнала много нового о госконтрактах. Да и Герман мне вполне нравится.
Правда, когда он собрался поцеловать на прощание, непроизвольно отстранилась. Но он воспринял спокойно и не настаивал. Пожелал спокойной ночи и попросил разрешения позвонить снова.
Я разрешила, после чего заспешила к дому.
- Как ты быстро вернулась, юлечка, - замечает тетя Лена, едва я вхожу в комнату.
Застаю их с Машуткой в детской.
Дочка снова кряхтит, пытаясь присесть, а тетя Лена тем временем достает из шкафа полотенце.
- Купаться собираемся, - сообщает она с улыбкой, - а Машенька наша смотри, вот-вот научится сидеть.
- Да, еще пара дней и у нее получится.
Я запретила тете Лене усаживать малышку насильно, придерживаясь мнения, что это должно произойти естественным путем. Пусть позвоночник укрепится, а форсировать события нам ни к чему. Рада, что она не спорит и выполняет все мои пожелания.
Тянусь к дочке, достаю ее из манежа и начинаю обцеловывать, прижав к груди.
Малышка лепечет, улыбается почти беззубым ртом и тянется к моей груди, почуяв запах молока.
- Нет, зай, сначала куп-куп, - произношу с нежностью.
- Я сама искупаю и уложу, - улыбаюсь тете Лене.
- Хорошо, как скажешь.
Тетя смотрит на нас с умильным видом, сложив руки на груди, а потом уходит по своим делам сообщив напоследок, что ванна уже почти наполнена.
- Так, идем купаться, - командую и уношу Мишутку из комнаты.
Вожусь с дочкой около полутора часов, купаю, кормлю. Вплоть до момента, пока она не засыпает в своей кроватке. Такая сладкая, душистая и упитанная, все еще в детских перевязочках.
Какое наслаждение возиться с ней в свое удовольствие и ни о чем не думать.
Я могу только позавидовать ее крепкому глубокому сну, потому что несмотря на усталость и переживания, а может как раз из-за этого, сон ко мне самой не идет.
Беру телефон, с намерением немного посидеть в интернете, как вижу уведомления о нескольких входящих.
Даня звонил, два раза. Буквально через десять минут после того, как я вернулась со свидания. Мы с Машей как раз зашли в ванную комнату и телефон я с собой не захватила.
А если бы и захватила, неужели поспешила отвечать?
Как хорошо, что телефон остался в комнате и не пришлось ломать голову над тем, как поступить.
- Боия Михайловна, - произносит Игнат в трубку, - так что вы решили? Ждать вас завтра на работе или нет?
- Я не...
Звонок застает нас за завтраком, и я пытаюсь собрать мысли в кучку после бессонной ночи.
- Имейте в виду, если решили увольняться, вам все равно придется отрабатывать две недели. Хотите вы того или нет. Вы, конечно можете наплевать на это. Но признаться, я буду разочарован, если вы поступите неэтично и бросите нас до того, как мы подберем на ваше место кого-то другого. Я дал вам шанс, понадеялся на молодого специалиста. Пошел вам на встречу, так сказать. Очень бы не хотелось, чтобы вы меня так подвели.
* * *
Наверное, я слишком слабая и слишком сильно поддаюсь внушению других, потому что вместо того, чтобы заявить, что ухожу из фирмы и не буду ничего отрабатывать, я стою перед дверью офиса, одетая, как обычно, в деловой костюм и собираюсь с силами, чтобы зайти внутрь.
- Наконец, пришла, - радуется моему возвращению Алена.
- Надеюсь, ты как следует пролечилась, не хотелось бы подцепить простуду, - добавляет Наталья.
Алла только поджимает губы.
Все трое, включая "старую деву", одеты нарядно, будто на праздник. Может быть я пропустила что-то такое, о чем мне следует знать? Чей-то День рождения сегодня? Репортеры заглянут, чтобы написать о нас в местной газете?
Но тогда бы Игнат уже давно сообщил мне об этом.
Еще раз осматриваюсь по сторонам.
Нет, вроде все как всегда, но что-то витает в воздухе. Что-то такое...неуловимое.
Решаю не ломать над этим голову. Усаживаюсь за стол и включаю компьютер.
У меня есть вопрос поважнее, чем тот, почему атмосфера в кабинете больше напоминает атмосферу праздника, а не обычных рабочих будней.
Нужно решить, увольняться или нет. Продолжать работать как ни в чем не бывало или писать заявление и отрабатывать эти несчастные две недели.
Пока что мысли совершенно не о работе, а только о том, здесь ли даня или нет. Если здесь, то не зайдет ли сюда. А если нет, появится или можно на сегодня выдохнуть.
- юль, а у нас тут такое, - шепчет Алена, перегибаясь через стол и округляя глаза, как только завершает разговор по рабочему телефону с кем-то из клиентов.
- Что? - шепчу в ответ, подражая приятельнице.
Наконец, хоть что-то прояснится.
- Начальство зачастило. Каждый день приходит.
- даня...
- Ага, он, - кивает она, не дожидаясь, пока я назову отчество.
- Так вы поэтому одеты, как на парад? - ахаю я.
- А то. Парень он холостой, свободный, а уж какой привлекательный. Впрочем, ты сама видела.
- И что? Он...поощряет?
- Какое там, - морщится Алена, - вообще ни на кого из нас не смотрит. Да что там, придет, посидит с час, спросит, кто на месте, а кого нет, да и умотает. Но мы все равно не теряем надежды. Когда еще такой случай представится.
- Да уж.
Через полтора часа нервотрепки не выдерживаю и строчу «По собственному желанию...». Иду с этой бумагой к Игнату, но тот заявляет, что сейчас все подобные решения принимает только начальство.
- Вот, когда появится....
- Гаврилина, - пройдите в кабинет к Данилу Вячеславовичу, вы что-то там хотели, - зовет администратор ближе к обеду, а у меня холодеют пальцы.
- Ого, - играет бровями Алена, - и ты решила попробовать свои силы.
Беру в руки лист с заявлением и иду с ним по знакомому уже маршруту, в самый конец коридора.
Стучусь, а когда слышу негромкое «Заходи», делаю несколько вдохов и выдохов. Успокаиваю разбушевавшееся сердце и только после этого вхожу в кабинет.
Даня не брился, наверное, пару дней, как раз с тех пор, как мы в последний раз виделись. Об этом свидетельствует легкая щетина, которая, впрочем, ему необыкновенно идет. Выглядит мега сексуально, даже несмотря на еле заметные круги под глазами.
На нем очередной дорогущий костюм, как обычно без галстука. Локти на столе, пальцы сцеплены в замок.
Взгляд внимательный и, кажется, не упускает ни одной детали.
Я подхожу быстрым шагом и решительно кладу заявление на столешницу.
- Вот.
- Что это? - спрашивает даня, даже не посмотрев на бумагу. Все его внимание по-прежнему сосредоточено на моем лице.
- Прочитай, - пожимаю плечами и усаживаюсь в кресло. Закидываю ногу на ногу.
Никита расцепляет пальцы, протягивает руку к заявлению, а потом нехотя переводит взгляд с меня на бумагу. Пробегает по тексту глазами.
Слегка морщится и тут же откладывает лист в сторону.
- Подпиши, - говорю я.
- Нет.
- Что значит, нет? Ты не имеешь права.
Зная, что он может так ответить, я просмотрела законы и...
- Ты обязан принять!
- юль, как твои дела?
- Не об этом сейчас речь. Но если это поможет сократить наш разговор, то отвечаю: хорошо.
- Как провела вчерашний вечер?
Я хмурюсь, но все же отвечаю.
- Отлично провела.
- Да?
- Да, - киваю, а сама присматриваюсь к дане.
Что он может знать о моем вечере?
И тут меня осеняет смутное подозрение. Что если...Но тогда...
- Ты ведь не следишь за мной? - спрашиваю осторожно.
- Нет.
Я выдыхаю. Слава богу.
Он мог бы отказаться отвечать, но, если ответил, значит, скорее всего, это правда. Обычно если он не хочет говорить, он просто игнорирует вопрос, но не врет.
- Но я кое-что выяснил о твоем приятеле.
- О Германе? - охаю я, но тут же прикусываю губу.
Получилось так, будто у меня их много, раз я уточняю, о каком именно приятеле идет речь. А мне не хочется, чтобы даня так думал даже при том, что это было бы выгодно для меня. То есть, не то, что выгодно, но возможно он бы скорее отстал.
- Да, о нем, - соглашается даня, - если тебе интересно.
Я вскакиваю с места, не в силах усидеть, и отхожу к окну. Но тут же возвращаюсь к столу.
- Ты все же следил за мной!
- Нет, я следил за ним. Случайно вас увидел. Не хочешь, чтобы вас заметили, лучше выбирай места для своих свиданий.
- Я не знала, что мы поедем туда.
даня пожимает плечами, мол, говори, что хочешь, мне плевать. Меня это злит. Да что там, просто выводит из себя.
Мне сложно устоять на одном месте и снова хочется двигаться. Но я сдерживаю себя.
- Ты что же, думаешь, это я стала инициатором того, что мы с Германом отправились во «Фламинго»? В надежде, что столкнемся там с тобой и я продемонстрирую, что у меня кто-то есть?
- А это так?
- Что? Нет, конечно!
Отбегаю к окну, а когда разворачиваюсь, вижу, что даня поднялся из-за стола и теперь приближается ко мне.
- Не подходи, - произношу поспешно и сглатываю. А тело дрожит, словно осиновый лист.
- юль, не истери.
- Не буду, если подпишешь заявление. А еще лучше, отмени отработку. Просто выдайте мне трудовую и расстанемся в нормальных отношениях.
Он все подходит и подходит, а у меня от недостатка кислорода спирает легкие. Потому что я едва дышу.
- юль, мне плохо без тебя.
- дань, не надо...
Последний шаг, и он оказывается рядом со мной. Прижимается щекой к моей щеке, чувствительно покалывая кожу щетиной. Глубоко втягивает воздух, зарываясь носом в мои волосы.
В меня ударяет сразу столько всего. Жар, трепет, волнение, точно у нас первое свидание, и желание. Жгучее дикое желание, от которого темнеет в глазах, улетучиваются все мысли, а мое тело подается к нему.
- юль.
Чувствует. Он чувствует это, быстро переносит меня от окна к стене и вжимает в нее так, что я ощущаю каждый миллиметр его тела, его дрожь и его желание.
- юля, - шепчет прерывисто.
- даня, нет.
Его губы скользят по моему лицу.
Лоб, скулы, подбородок, шея. Легкие и невесомые прикосновения к уголкам моих губ.
Мой рот непроизвольно приоткрывается, и из груди вырывается стон.
Он смотрит и мне кажется, только и ждет этого. Он ближе, еще ближе. Его дыхание уже на моих губах, и он готов углубить поцелуй, как где-то внутри словно щелкает некий тумблер.
Стоп. юляснова! Ты в своем же уме! Ведь дверь кабинета даже не закрыта, любой может войти!
Мысль, что меня волнует лишь дверь, а не то, что даня вытворяет сейчас, отрезвляет и я пытаюсь его оттолкнуть.
Хорошо понимая, что не получится, разве он сам позволит.
Он позволяет.
Ослабляет хватку и отходит на шаг. Дышит тяжело, но, кажется, все же пытается взять себя в руки.
Я начинаю поправлять волосы. Зачем-то проверяю, все ли в порядке с наглухо застегнутой блузкой, хоть это и ни к чему.
Пока я делаю это, даня приходит в себя и теперь выглядит точно так, как до моего прихода. Прохладно и почти отстранённо.
- Извини, не удержался. И не стану врать, что этого больше не повторится. Особенно когда вижу, как ты реагируешь на меня.
- Я не...
- Что ты там говорила по поводу этой своей бумажки? Увольняешься? - перебивает даня, а я вспоминаю, что он тяжело переносит вранье. Несмотря на то, что сам...
А я сейчас собиралась нагло соврать ему прямо в лицо.
Он присаживается на край стола и вновь берет в руки заявление.
- Хорошо подумала?
Я киваю.
- Ладно, нет проблем.
В его руках блестит ручка и даня ставит на заявлении свою подпись.
- Отдашь Игнату, он позаботится об оформлении.
- Хорошо, спасибо.
Подхожу, тянусь к бумаге, но в последний момент даня отстраняет лист и мои пальцы ухватывают воздух.
- Имей в виду, юля, две недели никто не отменял. В течение этого времени ты будешь обязана появляться на работе, хочешь ты того или нет. Точнее, если тебе нужна нормальная запись в трудовой и приличная характеристика для последующих мест работы в этой области. А дальше...как знаешь.
- Это шантаж!
- Извини, но у меня нет выхода. Я хочу видеть тебя каждый день. Если не на работе, значит дома. Поскольку по своей воле ты навряд ли пригласишь меня к себе, значит мне придется прорываться силой...Работа, если рассматривать в этом ракурсе, предпочтительней. Мы с тобой сможем общаться, заново привыкать друг к другу, сможем...
- Достаточно - прерываю резко.
Хмурюсь и буквально вырываю заявление из его пальцев.
- Хорошо, две недели и ни днем больше!
Не добавляя ни слова, вылетаю из кабинета и плотно прикрываю за собой дверь.
Нахожу Игната и вручаю ему бумагу. Возвращаюсь на свое место и смотрю в одну точку несколько минут.
- юль, ну чего, и тебя отшил? - шепчет Алена и в глазах ее светится весёлое любопытство, вперемешку со снисходительностью.
Ага, если бы.
Но, с другой стороны, почему бы ей так не думать? Никто из сотрудников не в курсе даже того, что у меня есть ребенок, слава богу, что ж говорить об остальном.
А еще я понимаю, что за всем этим так и не выяснила, что же такого узнал даня о Германе. Но возвращаться и переспрашивать не буду ни за что. Ни под каким видом.
Прикидываю и так, и этак, вспоминая наше свидание с новоиспеченным поклонником. В конце концов прихожу к выводу, что даня скорее всего просто блефует. Потому что Герман со всех сторон положительный мужчина, в отличие от него самого. Вот он и мутит воду.
Отработаю эти четырнадцать дней, пусть подавится. Но как только Герман позвонит и пригласит на свидание, пойду с ним без долгих размышлений.