Малыш от мажора

14

Глава 14
Мишка целуется, мягко говоря, не очень. То есть, может кому-то и понравилось бы, но я не испытываю к происходящему ничего, помимо отвращения.
Противный, скользкий тип и поцелуй у него такой же.
Усиленно пытаюсь оттолкнуть завравшегося бывшего одноклассника от себя, но получается плохо.
Он сильнее меня, да еще успел выпить, что видимо придает ему дополнительной наглости и упертости.
Голова кружится от волнения, а все тело, словно волнами, захлестывает приступами неприятия.
Лишь только Мишка отрывается от меня, как я размахиваюсь и…он перехватывает мою руку.
— Тю, тю, тю, юль, — цокает языком, — уж я знаю твои приемчики, как никто другой.
И не дает сбежать от него.
— Ты идиот!
Мне хочется стереть влажные прикосновения хоть чем-нибудь, потому что мои губы просто обмусолены его слюнями. Но Мишка лишь улыбается, глядя на то, как я негодую.
— Это было за прошлый раз. Только и всего.
— Нет, ты точно идиот.
— юль, да ладно тебе. Убыло что ли.
— Я хочу домой. Отпусти.
Точнее я хочу сначала в дамскую комнату. Поскорее достать влажные салфетки и вытереть губы, а уже потом домой.
Но я боюсь, что он последует за мной, а там ведь может оказаться какой-нибудь темный закуток, или что-то типа того, что имеется почти во всех подобных заведениях. Неизвестно еще, что придет на ум этому ненормальному.
Я тяну Федорова к нашему столику и жду, когда он, наконец, отпустит мое запястье.
— Поеду домой, — снова говорю парню, стараясь делать это спокойно.
— Вечер еще только начинается.
— Мы обсудили все, что хотели. Если хочешь, оставайся. А я поеду домой.
— Ну, ладно, как знаешь, — пожимает Мишка плечами и плюхается на свое место. Снова тянется к спиртному.
Я достаю телефон и поскорее набираю вызов такси. Не захотелось под вечер ехать на своей машине, следить за дорогой, не имея возможности хоть немного расслабиться.
«Машина прибудет через пять минут, ожидайте», произносит механический голос, и я удовлетворенно убираю телефон обратно в сумочку.
Решаю не прощаться с ним, но лишь только я делаю шаг по направлению к выходу, как Мишка выбрасывает вперед руку и снова ухватывает меня, теперь за край длинного свитера.
— Когда сделаешь дело? Завтра подкинешь прослушку? И тут же получишь денежки. Свой годовой оклад и даже больше.
— Посмотрим по обстоятельствам, — говорю обтекаемо и оставляю пьяного тиктокера продолжить наливаться спиртным.
Не представляю, когда он только успевает снимать все эти свои взлетающие в сети видео.
Сажусь в такси и от нечего делать открываю популярное приложение. Загружено оно у меня давно, но по своей воле никогда там не зависала, только по работе.
Набираю ник Федорова и в ужасе впиваюсь глазами в буквально только что появившееся на его аккаунте видео.
Мы с Мишкой сливаемся в жарком поцелуе.
Вот черт.
А самое ужасное, со стороны может показаться, что мне это даже нравилось. Будто не я три минуты назад, пока ожидала на улице такси, терла и терла свои бедные губы антибактериальной салфеткой.
И то, что я замахивалась потом на Мишку, даже не зафиксировано.
И просмотров уже под двадцать тысяч, хотя оно только-только выложено.
Кто это вообще снимал?
— Стоп, стойте, пожалуйста, — кричу водителю и тот резко тормозит. Благо, только начал выезжать со стоянки.
— Что случилось, девушка. Забыли чего?
— Да, забыла. Не могли бы вы немного подождать?
— Если только десять минут. Дальше за отдельную плату.
— Хорошо, договорились.
Возвращаюсь в заведение и нахожу Мишку на том же месте, на котором оставила. Только теперь рядом с ним сидит еще какой-то парень. Тощий, белобрысый и с лицом, похожим на лошадиное. Его приятель? Вот он, наверное, и снимал исподтишка.
Подлетаю к Федорову и нависаю над ним, уперев руки в бока.
— О, юлька, решила продолжить наше общение?
Мишка ухватывает за талию и пытается притянуть к себе, но я уворачиваюсь и отступаю на шаг.
— Удали видео, — говорю ему.
— О, ты тоже моя фанатка?
— Удали немедленно!
— Не могу, — разводит Мишка руками, — правда, юль, проси, что хочешь, но только не это.
— Почему? Что все это значит?
— Поспорил с приятелями, что поцелую тебя. Знаешь, как после того выпускного они надо мной ржали. А сейчас справедливость восторжествовала. Хоть и спустя время. Где я и где они? Да еще та девчонка, что отшила когда-то, сейчас мне дала. Не это ли успех успехов?
Белобрысый начинает ржать и я тут же забираю назад свою мысль про его сходство с лошадью. Милые животные намного симпатичнее чем этот…Так что не будем оскорблять лошадок таким сравнением. Мне хочется заехать белобрысому по лицу. Им обоим.
— Да ладно, юль, че такого-то? Или у тебя парень есть, который закипишует?
— При чем здесь парень.
— Да ладно, юль, не кипятись, удалю.
Мишка достает айфон жестом фокусника, жмет на кнопку и видео пропадает из ленты.
Вздыхаю с облегчением. Все же он не совсем полный отстой, как я уж было подумала.
— Хорошо, — киваю и снова собираюсь на выход.
— Но, юль, если подведешь меня в нашем деле, видео попадет-таки в сеть, имей в виду, — кричит вдогонку пьяный Мишка, — и не только это видео. Нагрянем к тебе в гости, и еще наснимаем.
Хорошо, хотя бы таксист, оказывается нормальным. Дожидается меня, и мы спокойно и без происшествий добираемся до моего дома.
Ложусь спать я снова в расстроенных чувствах, а наутро меня выводит из задумчивости очень странный звонок.
С неизвестного номера.
Вначале я не хочу отвечать, но предупреждения, что это спам, нет. Обычно мой телефон отслеживает такое. Поразмыслив пару секунд, я принимаю вызов.
Но тут же жалею об этом.
— Да, я слушаю, — говорю и слышу в ответ какой-то невразумительный бред.
— Дура. Ты просто дура. Ненормальная. Двинутая на всю голову. Держись от нас подальше!
И еще поток нелицеприятных выражений в мой адрес, после которых неизвестный собеседник отключает вызов.
И что это было?
В удивлении пялюсь на свой телефон несколько секунд, после чего продолжаю обычные утренние процедуры.
Голос мне точно незнаком, может, ошиблись номером? Или знаком? Что-то проскользнуло такое, но никак не могу вспомнить.
Слишком торможу, чтобы хоть сколько-нибудь сносно соображать, потому что почти не спала. Машуня капризничала всю ночь. Похоже, у нее начал прорезываться очередной зубик, и я почти всю ночь провела с ней на руках.
Сейчас, зато, она сладко посапывает, а мне вот, предстоит ехать в офис.
Передаю бразды правления в доме тете Лене и двигаю привычным маршрутом, с трудом подавляя зевоту.
Думаю, даня, как и вчера, появится ближе к обеду, но к моему удивлению, он уже здесь.
Игнат сообщает, как только я переступаю порог офиса, да вскоре я и сама это вижу.
Дверь кабинета распахнута, даня сидит в своем кресле и о чем-то размышляет.
Я здороваюсь с ним и проскальзываю на рабочее место. Включаю ноутбук. Снова зеваю и понимаю, что мне необходим хотя бы еще один стаканчик кофе. Два я успела выпить дома, но этого явно недостаточно, чтобы почувствовать себя нормальным человеком.
Направляюсь в кухню и, проходя мимо двери, слегка притормаживаю.
— Я за кофе, тебе сделать? — спрашиваю у дани, едва глянув на него.
— Если несложно.
— Хорошо.
Через пять минут я вновь оказываюсь у двери, только уже с подносом, на котором стоят две дымящиеся чашки.
—юль, зайди, выпей со мной кофе, — говорит даня и я подчиняюсь.
Передаю ему одну из чашек, а сама усаживаюсь со второй напротив него.
Готовлюсь к тому, что он снова спросит, как у меня дела, или как прошел вечер, но даня молчит. Тогда я сама решаю задать ему эти вопросы.
Не знаю, почему.
— Как у тебя дела? — спрашиваю осторожно.
— Как мило, что ты это спросила, — хмыкает даня и делает очередной глоток кофе.
— Почему бы нет? Мне кажется, в последнее время вокруг твоей фирмы что-то происходит, ты так не думаешь?
— Что навело тебя на эти мысли?
Он так спокоен, в то время как мне на месте не сидится.
— Ну…, - захожу издалека, — этот скандал в одном из домов с тиктокерами.
— И что с того? Там постоянно скандалят. Творческие натуры как-никак.
— Не знаю, просто….
Тут я решаю, что время самое подходящее.
— Вот, — говорю ему и достаю из кармана прослушку.
Кладу ее на стол и двумя пальцами отправляю по гладкой полированной поверхности стола в его сторону.
Жучок останавливается ровно перед даней, не доскальзывая сантиметров десять до края, и я поздравляю себя с такой меткостью.
— Знаешь, что это такое? — повторяю Мишин вчерашний вопрос.
даня пару секунд смотрит на металлический кругляшок, не торопясь взять его в руки, потом переводит взгляд на меня.
— Допустим, знаю, и что?
Я вздыхаю.
— А то, что тот самый Федоров, из-за которого вышел скандал, очень хочет знать о тебе все, что можно. Решил, что он должен прослушивать все твои разговоры.
даня чуть склоняет голову набок, а когда я замолкаю, его лицо не выражает ничего.
— Понимаешь, что это значит? Он копает под тебя и очень сильно хочет тебе навредить. Не знаю, где и как ты успел перейти ему дорогу, но, по-видимому он просто ненавидит тебя. Тебе следует быть осторожнее, — заканчиваю на самом главном.
Никита берет прослушку в руки и вертит в пальцах.
— Он предложил мне целый миллион за то, что я ее тебе подкину, — сдаю Федорова.
— Почему тебе?
— Потому что я твой личный помощник. И потому что, он знает меня лучше всех из твоего окружения, по-видимому. Мы с ним учились в одном классе много лет. Федоров — наш бывший с Полиной одноклассник. Мы узнали друг друга в тот день, когда встретились на стоянке тикток хауса. Договорились встретиться, вспомнить старых знакомых. Ну и вот…
Я не знаю, о чем еще говорить, не о поцелуе же.
— Ясно. А я все гадал.
— В смысле, ты гадал? — не понимаю я.
— Да так, неважно. Но я рад, юль, что ты рассказала мне про прослушку. Правда рад.
Я хмурюсь и пытаюсь соображать.
Само собой я бы рассказала, как же иначе? Брала прослушку и соглашалась на предложение Федорова только с одной целью, открыть глаза дане на всю эту ситуацию. Неужели могло быть по-другому? Но….он даже не удивлен, получив новую и такую важную информацию. Что это значит?
— В смысле, ты гадал? — повторяю вопрос.
даня поднимается с кресла и отходит к окну.
Мне хочется видеть его лицо, заглянуть в глаза, но вместо этого приходится лишь пялиться на его спину. Разве что я рискну подойти чуть ближе и встать рядом с ним.
Раздумываю пару секунд, а потом так и делаю. Поднимаюсь со своего места и иду к нему неуверенной походкой.
Встаю рядом и начинаю изучать ветви деревьев, качающиеся на ветру за окном.
А потом поворачиваюсь к дане.
— Насчет чего ты гадал? — требую ответа, но тут в моем мозгу что-то щелкает и, кажется, я начинаю понимать кое-что.
Его странный ответ и его спокойную реакцию на новости.
Черт, не может же такого быть.
— дань, только не говори, что ты знал. Еще вчера знал о том, что я встречаюсь с Мишей в том клубе.
Он молчит.
Но тогда…
Тут до меня доходит кое-что еще. Словно молнией поражает, но я понимаю, кто звонил мне сегодня утром и так орал в трубку. Это же тот блондин, что сидел рядом с Федоровым и ржал над моим возмущением. Тот, лицо которого я сравнила с лошадиным, а потом еще переживала из-за этого. Который снимал на видео наш поцелуй.
Зачем бы ему было мне звонить и выкрикивать ругательства, как не…
Поскольку мой телефон остался в приемной, я выбегаю из кабинета и кидаюсь к столу. Хватаю телефон и захожу в последние новости.
Так, военные действия в…это не то.
Певица Соловьева дала скандальный концерт…тоже не то.
А вот это…«Известный тиктокер, в миру Федоров Михаил, попал в больницу с черепно-мозговой травмой и множественными ушибами всех конечностей. Пострадали не только Михаил, но и его айфон последней модели, который был разбит зверским ударом о какую-то твердую поверхность.
Нападение было совершено, по всей видимости, с целью ограбления, но злоумышленникам не удалось поживиться, потому что в ходе борьбы, телефон все же пострадал.
Друг Михаила, а по совместительству его оператор, Сергей Петрунин, отделался более легкими повреждениями, но и его телефон оказался разбит, а сам он также находится в больнице и пробудет там по меньше мере до завтрашнего утра. К сожалению, камеры не зафиксировали…».
Делаю несколько глубоких вдохов и выдохов, а потом возвращаюсь обратно к дане.
Подлетаю к нему, чтобы высказать все, что о нем думаю, но слова все никак не хотят складываться в нормальные предложения.
— Это ты? Ты что, следил за мной? Значит, ты с самого начала все знал? Еще вчера? И про встречу с Мишкой и про прослушку? И про…
Тут я замолкаю и прикусываю губу.
— Ну, — требует даня, — что же ты замолчала? Продолжай, юдя. И про поцелуй, ты хотела сказать? Да, и про него тоже. Понравилось, кстати?
Я молчу и только хмурюсь.
— Федоров, между прочим, в больнице теперь, а ты…
— А что я? У меня есть алиби, если тебе так интересно.
— И кто его подтвердит? Твои друзья?
— А хоть бы и так. И не говори мне, что тебе не хотелось врезать им обоим. Не убедишь.
Я снова стараюсь успокоиться.
Черт. Как же опасно иметь с ним дело.
А что бы было, если бы я согласилась принять Мишкино предложение? Я бы, конечно же, этого никогда не сделала. Не из-за дани, вообще, в принципе. Потому что считаю, что вот так шпионить за кем-то — подло. Но если бы приняла?
Он бы все знал и только смеялся надо мной, над нами.
И он сам ничуть не лучше Мишки, раз фактически шпионил за мной.
Но и Мишка сам виноват, нарвался, что называется.
— Что вы не поделили с Федоровым, что он так тебя ненавидит? — спрашиваю, когда удается немного успокоиться.
— Девчонку.
— Что?
Ожидала всего, чего угодно. Бизнес, деньги. Но девчонку?
А еще внутри что-то так сильно и больно кольнуло, словно острый нож пронзил сразу все внутренности. И теперь засел там и прокручивается, прокручивается…
— Что это за история? — спрашиваю, а у самой голос хрипит, будто сейчас сорвется.
— Ничего особенного. Его девчонка запала на меня. А потом пришла ко мне в гости, без Мишки. Он посчитал это личным оскорблением.
— Ясно, достаточно.
Отворачиваюсь и понимаю, что больше не хочу ничего слышать на эту тему. И оставаться в кабинете и болтать с ним, тоже больше не хочу.
— Я не спал с ней, если тебе интересно, — говорит в спину даня, — но для Федорова это оказалось слабым аргументом. Его смертельно разозлил сам факт.
— Ясно.
— юль.
даня подходит ко мне со спины. Очень близко. И его кофейное дыхание оказывается на моей шее.
— юль, скажи, если бы не та моя измена, у нас был бы шанс сейчас построить отношения заново?
— дань…
Я закрываю глаза, настолько мне приятны его легкие поглаживания моих плеч. Его вкрадчивый тихий голос. Аромат его парфюма, табачно-древесный, смешивающийся с его личным таким будоражащим и завораживающим.
И настолько же расстраивает тема разговора.
— юль.
— Не знаю, наверное. Но что толку говорить об этом теперь.
Его руки обвивают мою талию, сильнее притягивая к себе.
— Ты жестока. И мстительна. Знаешь, как я хочу тебя и просто вьешь из меня веревки.
— Нет, я так не делаю.
— Делаешь и еще как, — шепчет прямо в ухо, а я задыхаюсь от приступа желания, — именно это ты и делаешь, причем с явным удовольствием. Испытываешь мое терпение, которое, знаешь ли, итак уже на исходе.
— И что дальше? Возьмешь меня силой?
— Надеюсь, мне не понадобится этого делать, — произносит хрипло и его губы начинают движение вдоль моей шеи, — но если понадобится, то…да. Все, как ты любишь.
— Я не люблю такого, неправда.
Его губы снова у моего уха. Прикусывают мочку. Так чувственно, что я и правда думаю, почему бы нет?
Он негромко смеется, а потом резко разворачивает меня лицом к себе, притягивает и впивается в мои губы жестким, требовательным поцелуем.