Малыш от мажора

27

Глава 27
За день до свадьбы у меня вдруг начинается паническая атака. Я нервничаю и просто не нахожу себе места. Ничего не помогает.
— юль, успокойся, — говорит даня, — но я лишь мотаю головой.
— Не могу.
Тогда он подходит ко мне со спины и крепко обнимает.
— Так лучше?
— Да, спасибо.
Мне и правда становится легче, но не настолько, чтобы я совсем перестала нервничать.
— Чего ты так боишься? — спрашивает о даня и прикусывает мочку моего уха.
По телу сейчас же проходит сладкая дрожь желания. Но я не расслабляюсь полностью, как обычно бывает, когда он это проделывает.
Сейчас вечер, Машуня только что уснула, а мы стоим у окна в детской, в нескольких метрах от дочкиной кроватки и разговариваем.
Точнее не только разговариваем, потому что губы дани уже скользят по моей шее.
— юль, в чем дело? — спрашивает он и одновременно с этим сладко целует в чувствительные местечки.
— Не знаю. Просто…все так нереально. Я не могу поверить.
— В то, что завтра ты станешь моей законной женой?
— Да, в это. Волнуюсь, как все пройдет и как все будет потом.
— Нормально все будет. Точно так, как и сейчас.
— Да?
— Разве твоя любимая подруга не пример?
— Да, но….
— Надеюсь, они с Матвеем приедут до того, как ты попытаешься сбежать с венчания. И Полина уговорит тебя этого не делать. Не пытаться сорвать свадьбу.
— Еще зачем-то венчание, — бормочу я.
— Потому что красиво. Торжественно. И так далее, сама придумай. Вы же любите все такое, разве нет?
— дань!
Руки дани действуют все настойчивее, и я с трудом могу соблюдать серьезность.
— Пойдем ко мне, — шепчет даня, а потом подхватывает меня на руки так, словно я пушинка.
— дань, прекрати! — восклицаю я и вцепляюсь в его широкие плечи.
Но он уже выносит меня из комнаты.
— Прекрати, дань, — повторяю снова и пытаюсь выбраться из его объятий, бью кулаками по его груди.
— Прекрати!
Он доносит до самой кровати и только тогда отпускает.
— Прекрати, у нас же серьезный разговор, — шепчу уже не столь уверенно, как за секунду до этого, потому что даня так смотрит на мои губы, что слова застревают в горле.
— юль, я люблю тебя, — шепчет даня и, без дальнейших разговоров, накрывает мои губы своими.
Церемония проходит торжественно.
Вокруг море цветов, два профессиональных фотографа.
— юль, я люблю тебя, — говорит даня, как только все завершается и у него появляется право голоса.
Прижимает меня к себе и целует.
— Я тоже люблю тебя, очень, — шепчу ему и широко улыбаюсь.
И сразу же хочу заплакать. Потому что меня переполняют эмоции, и они требуют выхода.
Но тут я замечаю, что не только одну меня обуревают чувства. Тетя Лена достает платок и осторожно промакивает им глаза. Она так рада за меня, за нас. И за Машу.
Тут же нахожу глазами дочку, которая сидит на руках у Полины, и слезы мгновенно высыхают.
Да, я все делаю правильно, именно так и должно быть.
Сегодня мы стали одной семьей, одним целым. Я, даня и Маша. Наша дочка, наш маленький медвежонок.
Теперь мы всегда будем вместе и ни за что не расстанемся.
Не буду загадывать. А вдруг это не навсегда?
Но в этот момент Матвей, муж Полины, обнимает ее и целует в волосы. Делает это так нежно и в то же время так страстно. И смотрит он только на нее, напрочь игнорируя заинтересованные, и даже очень заинтересованные взгляды других девушек. А ведь они женаты уже больше четырех лет.
Хотя мне кажется, что их свадьба была только вчера.
И между ними ничего не охладело, если не сказать наоборот.
Полина улыбается Матвею и целует его в щеку. Он что-то говорит ей и теперь они улыбаются друг другу.
Она, конечно же, не смотрит на других мужчин и очень любит Матвея.
Матвей опять что-то говорит Полине на ухо. Что-то такое, отчего та смущается и отворачивается от него.
Зарывается носом в Машунины непослушные кудряшки.
Маша с первых дней полюбила Полину и как только та приехала, не отходила от нее ни на шаг.
И они очень гармонично смотрятся вместе с малышом на руках.
Глядя на них, я понимаю, что счастье возможно.
Что мы с даней тоже будем счастливы и наше счастье продлится так долго, как мы сами того захотим.
Полина подходит к нам и передает нам Машу, фотографы тут же принимаются за работу.
К нам также подходят наши родители. Мои и его.
Они специально приехали на венчание бросив все дела. Они искренне рады за нас и поздравляют нас с таким важным событием, как создание семьи. Никто из них не удивился тому, что мы вновь решили сойтись, также как никто не задает вопросов про данино отцовство.
— юль, ваши родители, что твои, что его, сразу все поняли, — сказала мне перед самым торжеством тетя Лена, — невозможно не понять, кто Машин папа, я тебе уже говорила. Слава богу, у них хватает такта не спрашивать ни о чем. Но поверь, они очень рады, что вы снова вместе.
Да, у них хватает такта ни о чем не спрашивать, а потому мы все просто радуемся счастливому событию и собираемся перенести празднование в ресторан.
— юль, что сказать, наконец, это свершилось, — говорит Полина, лишь только выдается свободная минута, и крепко обнимает меня. А потом шмыгает носом.
Полина, которая никогда и никому не показывает своих эмоций. Готова расплакаться сейчас, прямо у меня на глазах.
— Поль, не надо, иначе я тоже расплачусь.
— Извини, но я не могу удержаться. Я так переживала за вас, за Машуню. Ты же знаешь, как я ее люблю и как люблю тебя. А теперь у вас с ней будут заботливый муж и папа, который так сильно ее любит. даня ведь стал заботливым?
— Еще как стал, — киваю я.
— И он без ума от дочки, юль, это так бросается в глаза.
Не сговариваясь, мы поворачиваемся к нашим мужьям и наблюдаем за ними.
Маша с довольным видом сидит у дани на руках, а он что-то с увлечением рассказывает Матвею. При этом то и дело целует дочку в щечку, или в макушку, но даже не замечает этого. Это происходит у него непроизвольно.
— юль, они шикарно смотрятся вместе, — говорит Полина, а потом снова поворачивается ко мне.
— И, знаешь, что, юль, я хотела тебе кое-что сказать. Помнишь, ты просила, чтобы ты первая узнала? Ну, не считая Матвея. Так вот…
Полина замолкает, а я хватаю ее за руку.
— Полин, не может быть!
— Да, юль, я беременна.
Вот тут я не выдерживаю и мои глаза все же наполняются слезами.
— Боже, наконец, вы решились. Как же я за вас рада!
Я тянусь к подруге и крепко ее обнимаю.
— Да, да, наконец, — восклицаю я.
— Да.
Щеки Полины покрываются румянцем, и она бросает новый взгляд в сторону наших мужчин.
— Матвей давно хотел, а я все не решалась. Столько дел. Сначала универ, потом клуб. Постоянные тренировки. Опять же, путешествия. Ты знаешь, до встречи с Матвеем я никуда не вылетала, а с ним мы объездили полмира. Я думала, успеем еще, куда спешить.
— Но все же он тебя уговорил.
— Да, можно и так сказать, — смеется Полина, — дал мне закончить учебу, еще немного времени на то, чтобы освоиться в директорском кресле. А потом, если так можно выразиться, поставил вопрос ребром.
Я сразу же представила, насколько страстным был этот их разговор. Точнее уверена, зная Матвея, он мало говорил, а больше делал. И результат не заставил себя ждать.
— Как же здорово, — повторяю снова, — у Маши появится классная компания.
— Ну, если ее не смутит разница в возрасте. Нам всего только десять недель и, кажется, это будет мальчик.
— Как я рада!
Мы с Полиной снова обнимаемся.
— юль, будешь теперь консультировать меня по всем вопросам.
— Да без проблем. Правда, я так поздно узнала о беременности. Ни токсикоза, ни тонуса у меня не было. Смогу проконсультировать разве что по последним месяцам и самим родам.
— Договорились. Кстати, хочу сказать, что тебе повезло. А вот меня периодически подташнивает. И знаешь, все время тянет съесть что-то необычное. Но Матвей этому только рад. Мне кажется, дай ему волю, так он и звезду с неба достанет, лишь бы мне было хорошо.
— Почему-то меня это не удивляет. И кстати, они сейчас идут к нам.
Мы разворачиваемся и смотрим на приближающихся к нам даню, с Мишуткой на руках, и Матвея.
Оба одеты в дорогие и отлично сидящие на их спортивных прокачанных фигурах костюмы. А белоснежные рубашки что у одного, что у второго, расстегнуты на пару пуговиц. Галстуки благополучно исчезли, лишь только мы переступили через порог ресторана.
Выглядят настолько привлекательно, аж дух захватывает.
— Дежавю, юль, — говорит Полина и я соглашаюсь.
— Да. Поль, у меня тоже. Помнишь, вот точно так мы с тобой стояли когда-то перед входом в универ и смотрели на них? И тряслись как осиновые листы. Боялись, что после той драки, когда мы от них сбежали и ты двинула Матвея по голове своей сумочкой, в которой оказался камень, они убьют нас, и это мы еще легко отделаемся.
— Да, — кивает Полина, — а потом мы точно также стояли и недоумевали, как мы могли в них влюбиться. В этих красивых, но безмерно заносчивых и наглых мажоров.
Я хмыкаю.
— Что касается дани, он по-прежнему остался наглым и заносчивым. Не думаю, что обручальное кольцо на пальце его изменит, хоть и без сомнения очень ему идет.
— Да и Матвей не лучше. Все всегда должно быть по его. Упертый, что не сдвинешь. Только юль, я научилась обходить это. Секрет в том, чтобы согласиться с ним, а потом обнять и поцеловать. Сказать, как сильно я его люблю. Он сразу тает от этого и вот, я уже могу вить из него веревки.
— Как все, оказывается, просто.
— Да, учись, пока я жива.
На столь интересную тему мы могли бы болтать бесконечно, но тут наши мужчины подходят к нам и приходится прекратить разговор.
Матвей обнимает Полину собственническим жестом, сверкнув кольцом на безымянном пальце, а даня точно также обнимает меня.
Мне кажется, если бы не Машуня в его руках, он бы прижал к себе меня всю. Но ему приходится сдерживаться, как и всегда теперь, когда наша малышка с нами. Как и вообще теперь всегда. Потому что даже если она не у кого-то из нас на руках, она все равно все время с нами, в нашей голове.
Дочка, ее потребности и желания в приоритете и у меня, и у дани. И я так счастлива наблюдать за тем, как его отцовские чувства, проявившись один раз, приобрели такой размах. Накрыли его с головой.
Я так рада, что мы перевернули исписанную не слишком ровным почерком страницу, и начали все с чистого листа.
Я счастлива, что мы смогли поговорить и понять друг друга.
Я счастлива просто потому, что я живу на свете и у меня есть самое главное в жизни, моя семья.
Данил
Никогда не думал, что смогу быть настолько счастлив, но это происходит. юля, моя юля со мной. Любит меня и согласна стать моей женой. Не просто согласна, а стала ею. Она простила меня, и она ни разу мне не изменяла. Маша только наша дочь, моя и ее. Я полюбил эту малышку с первого взгляда и в любом случае принял бы ее, но, черт, как же я рад, что она на самом деле моя. Они обе. Две мои самые родные девочки, которых я буду любить и оберегать всю мою жизнь.
»»» Это еще не конец, листаем дальше и читаем Эпилог»»»