мы можем обсудить это

Очень нравишься

Кристина приходит под самый вечер, за спиной тёмный рюкзак, забитый чем-то сверху донизу, а волосы такие мокрые, словно та помыла их прямо перед выходом. Она смотрит на Лизу и в улыбке расплывается нервной, цепляясь за лямки и вытягивая их вперед, чтобы рюкзак плотно соприкасался со спиной, словно та собиралась перейти на бег, а болтающийся мешок за спиной только скорость набрать мешать будет. Дверь открылась чуть шире, пропуская её на порог, и та, ворчливо оглядывая грязь на своих ботинках, наклонилась, чтобы развязать их.
— Погода отвратная, — заявила Кристина, заставив Лизу обернуться к ближайшим окнам и прищуриться, силясь разглядеть пасмурное небо издалека. — Одна слякоть кругом. Потеплело, все дела. Я вообще чуть в лужу не загремела, пока до тебя дошла. Ямы-то никто заделывать не хочет. И вот вроде зима скоро, а нас решили осенней погодкой порадовать, хотя почти с самого начала осени снег ебашил как проклятый, — бурчит она себе под нос, пальцами перебирая. Лиза лишь хмыкает.
— Хуже, чем вчера вечером? — улыбается та, заставляя щеки вверх подняться.
— Хуже, чем когда-либо. Но тепло, не спорю. А вообще я вчера, типа, только в ночь закончила работать, так там все эти лужи позамерзать успели, вот тебе и каток бесплатный, — пожимает плечами Кристина. И добавляет ещё более ворчливо: — Надо было коньки брать.
Роется по карманам, переворачивая содержимое, чтобы в следующую минуту достать пачку сигарет и просиять, крепко сжимая ту в кулаке.
— Погнали покурю, — говорит Лизе, в сторону балкона двигаясь.
Идёт за ней следом, видя, как та уже дверь балконную открывает, ни капельки не стесняясь, и за ней следом прошмыгивает, пряча пальцы рук в недры толстовки. Видит, как Крис чиркает зажигалкой, кончик сигареты подпаливая, как подносит к губам, затягиваясь медленно и наконец выдыхая, успокаиваясь.
— Я поговорить с тобой хотела, — говорит Лиза, замечая, как Крис заметно напрягается, кидая на неё беглый взгляд, а потом вновь поворачиваясь к картине за окном.
— О чём? — брови приподнимает светлые.
— Лера… чем-то обидела тебя? — и, не дав Кристине ответить, сразу объясняться начинает, пусть этого и не требовалось. — Просто вчера ты показалась мне какой-то загруженной, когда я из туалета вышла. А вы там вдвоем сидели в это время. Говорили о чём-то, я видела, — носки свои с маленькой дырочкой около мизинца разглядывает. — И я подумала, что она могла наговорить тебе чего-нибудь… что могло тебе не понравиться. Ну, сама знаешь, Лера резкой порой бывает. Она очень… прямолинейна. А ты потом весь вечер к нам не подходила, и я подумала…
Видит, как Крис делает очередную затяжку, с хрипом выдыхая.
— Всё нормально. Сама видела, работы навалилось после этого, — отрезает, чуть глаза прищуривая.
— Ты уверена? Просто я могла бы… ну, поговорить с ней, чтобы она…
— Чтобы она что? — оборачивается резко. Тушуется, понимая, что вспылила абсолютно зря, снова отворачивается. — Не о чем с ней тебе разговаривать. Лера ничего мне не сказала.
Лиза лишь губу прикусывает, кивая. Понимает, что этот разговор не имеет смысла. Сдается. Позволяет Кристине разобраться самой, знает, что та всегда так делает — сама справляется.
— Я домашку сделала кстати, пока тебя не было, — пожимает плечами Лиза, ладони растирая замерзшие.
— Круто, — сипит Крис. И Лиза понимает, что что-то испортила. Что-то разрушила. Сама не знает, какую переступила грань, но чувствует, что разговор не клеится. И это пугает её больше, чем ожидалось. Потому что сама понимает, что к Крис уже привязалась.
А в воздухе повисает тягостное молчание, и Лиза уже не знает, чем его нарушить. Мнется на месте, молчит, губу терзая нижнюю. Мучает себя своими же мыслями, прокручивая всё, что когда-либо Кристине говорила, пока напряжение в воздухе лишь усиливается. А Захарова докуривает неспешно, вдаль смотря. И Андрющенко кажется, что в её глазах пустота полнейшая, окрашивающая серо-голубую радужку в тёмно-серый, похожий на грифель карандаша.
Кристина словно старается говорить как можно меньше слов, молчит больше обычного, и Лизу напрягает эта тишина. Впервые.
Если пару дней назад с Кристиной было комфортно даже молчать, просто находясь с ней рядом, впитывая её спокойствие безмятежное, навевавшее сонливость порой, то сейчас эта тишина… напрягала, заставляя нервы накалиться, а зубы — стиснуться от досады.
— Что будем… делать тогда? — аккуратно подход пытается найти, не задев эпицентр.
Крис же улыбается улыбкой, больше похожей на оскал, выдыхает.
— А ты меня звала чисто чтобы я домашку тебе помогла сделать, Индиго? Не лучший компаньон, знаешь ли.
— Нет-нет, что ты! — руки вскидывает испуганно, делая шаг назад.
Видит, как Кристина оборачивается на неё медленно, окидывая взглядом с головы до ног, а потом брови приподнимает.
— Сгоняй за моим рюкзаком, — говорит, снова к окну отворачиваясь.
— Зачем? — округляет глаза Лиза.
— Просто сгоняй.
И Лиза идет, с пола его поднимает, отряхивая от грязи низ рюкзака бережно, и понимает, что несмотря на то, что тот забит под самую верхушку, весит он не то чтобы много. И удивляется, но всё же внутрь не заглядывает, боясь нарушать личные границы. А когда плетется вместе с ним на кухню, видит, как Кристина дверь балконную закрывает, наваливаясь на неё всем телом и проворачивая ручку вниз.
— Открывай, — улыбается мягко, следя за вытянувшимся лицом Андрющенко.
Лиза его на стул ставит и медленно молнию расстёгивает, пока края в разные стороны не расходятся, заставляя её ахнуть.
— Это…
— У мамки уперла, — с довольной рожей заявляет Захарова, присаживаясь на стул. — Правда не знала, какой размер тебе подойдет больше, но сейчас все примерим, — и позволяет себе ухмылку нежесткую, почти расслабленную, смягчающую черты лица.
Лиза крутит в руках каблуки, рассматривая их со всех сторон, как какую-то неведомую зверушку. Изучает взглядом лаковую поверхность, рассматривая то вытянутый носок, то округлую пятку с длинным каблуком, больше похожим на тонкий гвоздик.
— На них вообще стоять возможно? — спрашивает она, пробегаясь пальцами по тонкой шпильке.
— Мама как-то ходит, — пожимает плечами Кристина. — Значит можно.
Лиза губы поджимает, расплываясь в улыбке хитрой, чтобы после вытянуть Кристину за запястье со стула, ведя в комнату. Просит помочь ей сложить диван, стягивая с него простыни и приподнимая сидушку вверх, и Кристина любезно помогает, задвигая его к стене, пока Лиза осматривает ковер, поднимая с пола темную резинку.
— По всему дому её искала, — ворчит она, снимая с неё нависшие слои пыли, откладывая на стол, пока Кристина придирчиво осматривает туфли, перебирая одни за другими и присаживаясь на диван.
— Ну что ж… — тихо бормочет она себе под нос, когда Лиза садится рядом с ней, поворачиваясь к Крис всем корпусом и ногу под себя подкладывая.
Поближе к Лизиным ногам переставляет пару, чтобы та примерила, и Индиго ногу туда с опаской сует, помогая себе кончиками пальцев втиснуть пятку. Маловаты, но не сильно. Терпимо, Лиза бы сказала.
— Ну как? — оглядывает её Кристина с беспокойством.
— Да… нормально вроде, — отзывается Лиза тихо, пытаясь пошевелить кончиками пальцев на ногах, плотно прижатыми друг к другу.
— А встать попробуй, — задумчиво тянет Кристина, приподнимаясь с дивана, чтобы в случае чего Лизу словить.
А та руку ей протягивает доверительно, опираясь на неё почти всем весом, чтобы на ноги вес тела перенести. Кристина держит крепко, смотрит пристально, следя за каждым движением, когда Лиза стоит, выше её на несколько сантиметров, с ноги на ногу переваливаясь неловко.
— Ну как? — снова повторяет вопрос, пальцы её в своих стискивая посильнее, словно Лиза может убежать в любую секунду, запнувшись где-нибудь о порог. А Лиза не спешит бежать. Чуть покачивается, делая неспешный шаг в сторону, вынуждая Кристину шагнуть следом за ней, выпустив пальцы одной руки из своих.
— Не очень… удобно, — пожимает плечами Лиза. — Давай теперь ты.
— Тогда ты снимаешь уже, получается? — прикусывает губу Захарова.
А та лишь головой с лукавой улыбкой качает.
— Я устою, — убеждает Лиза. — Надевай.
И Кристина мечется, но руку всё же из своей выпускает, всё ещё глаз от Лизы не отрывая, шагая к дивану медлительно, словно, если вдруг та начнет раскачиваться как неваляшка из стороны в сторону, побежит её ловить тут же.
Ставит себе под ноги другую пару, ноги в них проталкивая довольно быстро, ни капли не беспокоясь о сохранности туфель. Резко, порывисто — всё в её духе. А потом встает так же неаккуратно, руками размахивая в воздухе, чтобы сохранить баланс.
— Ну и ну, Индиго, как ты на них стоишь? — восклицает она, когда приходится удержаться за подлокотник, чтобы не свалиться, глядя на Лизу, смотрящую на неё с забавной улыбкой, съехавшей в бок, и сложившую руки на груди.
Делает косолапые шаги, приближаясь к Лизе, чтобы вновь её руки в своих стиснуть, уже не понимая, то ли себя удержать пытается, то ли Лизу.
Шатается как пьянчуга, всё ещё равновесие словить не в силах, пока Лиза клонится вслед за ней, едва не валясь.
— Та-ак, а платья у тебя есть? — спрашивает Крис.
— Одно было где-то… летнее. О, и у мамы в шкафу должно найтись несколько, — вспоминает с улыбкой, озаряющей всё лицо.
— Ну пошли тогда, — бормочет Крис неуверенно, пальцы её сжимая ещё сильнее и пытаясь начать движение, не уронив их обеих.
Лизин шкаф оказывается поблизости, и она, придерживаясь уже не за Кристину, а за дверцу, начинает в нём рыться, передвигая вешалки из стороны в сторону, чтобы потом ухватиться за одну и достать, вешая на дверь.
А платье это синее, тёмно-синее, похожее на океан где-то в его глубинах, приближающихся ко дну, где даже самый наметанный глаз ничего разглядеть не может в этой темени. Кристина на него смотрит задумчиво, прикидывая, как то сидит на Лизе, пока та, цепляясь за стены, бредет в коридор, чтобы и в мамином шкафу полазать.
— Эй, погоди! Навернешься! — стучит по полу шпильками, пытаясь на бег сорваться, но каблуки скорость не дают набрать. Лишь с ноги на ногу переваливается неловко, постукивая шаг за шагом, прежде чем выглянуть в коридор, где Лиза неустойчиво у шкафа стоит, взирая на его содержимое.
— Кто еще навернется! — возражает Лиза нагло, на Кристину взгляд бросая самодовольный, чтобы потом вновь вернуть его вешалкам. — Так, есть… — бубнит она, перебирая вешалки. — Есть какое-то красное, тёмно-синее, но чуть посветлее, чем моё, и какое-то голубое. Васильковое, наверное. Ну, мама так говорила, когда покупала, — у Кристины лишь брови всё выше поднимаются, когда Лиза эти вешалки по очереди достает, на дверцу цепляя, чтобы Крис могла их видеть.
— А костюмов никаких нет? — почесывает затылок та.
Лиза лишь цокает, глаза закатывая.
— Ты наденешь платье, — с укором тянет Лиза. — И я тогда тоже надену.
И кто вообще Кристина такая, чтобы ей отказать?
Подходит чуть ближе, оглядывая наряды, понимая, что красное из них — самое длинное. Его и выбирает, пальцами по гладкой ткани пробегаясь, чтобы вешалку с дверцы снять, себе забирая, пока Лиза остальное в шкаф обратно убирает, дверцы закрывая и смотря на Кристину с легкой ухмылкой.
Стягивают со своих ног каблуки, чтобы в платья переодеться, натягивая ткань поверх белья. И Лиза старается не замечать Кристининых взглядов задумчивых, облизывающих её тело нескромно, лишь под платьем изгибы прячет, выдыхая коротко, когда на Крис поворачивается, заставляя её отвести взгляд.
Встает обратно на каблуки, пока Крис с застежкой на спине возится безрезультатно, фыркая, когда подходит ей помочь, за плечи хватая, чтобы Крис выровнялась и перестала вертеться. Чувствует, как Кристина вздрагивает, когда пальцы холодные позвоночника касаются невесомо, и шепчет «прости» тихое, замечая мурашки, выступившие на её коже.
И не может не признать, что Кристине платья идут безумно. А когда та на каблуки встает неловко, руками себя за плечи обхватывая, и вовсе улыбку не может подавить, её оглядывая с ног до головы.
Кристина же на неё смотрит как на восьмое чудо света, дыхание изредка задерживая, когда понимает, что грудная клетка вздыматься начинает уж больно часто, а потом губу закусывает, взгляд опуская в пол.
— Надо ходить научиться, что ли, — говорит Лиза, раскачиваясь на каблуках из стороны в сторону и юбку одергивая то и дело.
А Кристина моргает часто-часто, лишь бы только та зрачки её расширенные не увидела, лишь бы только не поняла, как та её одним своим словом, одним своим видом с ума сводит.
Лиза идет к дверям неспешно, оборачиваясь в самом проходе и за косяк хватаясь, пока Кристина на диван присаживается, ожидая.
— А давай на видео запишем? — предлагает Захарова, доставая телефон, завалившийся между подлокотником и сидушкой. И Лиза улыбается ещё шире, кивая несколько раз подряд, давая своё согласие, пока Кристина телефон устанавливает на подоконник, о стекло оконное опирая, и подходит к Лизе, зная, что запись уже идет.
— Скинешь мне потом? — спрашивает, улыбаясь светло. И хотя за окном уже темнеть начинает, Кристине кажется, что в комнате лампочка дополнительная зажглась.
— Да… Да, конечно, — с заминкой выпаливает, всё ещё глаз от Лизы оторвать не в силах.
— Можно? — спрашивает осторожно, делая шаг к Кристине ближе, пока та на руки её взгляд опасливый переводит. Настолько близко Лиза стоит. Аж дыхание перехватывает.
Кивает словно нехотя, позволяя Лизе руками в волосы зарыться, чуть заставив подбородок вниз опустить, и резинку подцепить пальцами, стягивая, чтобы локоны светлые упали, по плечам разметавшись. А губы Лизины так близко, что почти сантиметров даже жалких не остается. Но Крис может лишь свою губу прикусить в растерянности, шаг назад делая и пряди поправляя не до конца распрямившиеся после резинки.
Устраивают настоящий показ мод. На середину комнаты выходят, пытаясь ступать настолько грациозно, насколько могут, пусть и выглядит это со стороны так, словно тюлени решили научиться на каблуках ходить, ласты свои туда всунув. Позы разные принимают, прокручиваясь вокруг своей оси, чтобы платье во всей красе явить, а потом обратно зашагать, иногда клонясь в разные стороны и махая руками в попытке баланс восстановить.
К концу этого нелепого дефиле у обеих ноги болят нещадно, а когда на диван присаживаются и Лиза снова помогает Кристине с молнией на спине, расстегивая ту, слышит, как у Захаровой урчит живот громко, усмехаясь ей в шею куда-то, не видя, как та зажмуривается крепко от этого выдоха.
— Может, пиццу закажем? — предлагает Лиза, когда Кристина в одежду свою переодевается, платье опуская на спинку дивана. — А то у меня даже в холодильнике пусто. Максимум пара йогуртов осталась на завтрак, да и всё, — плечами пожимает небрежно.
— Доставка дорогая, — ворчит Кристина. — Проще самим до пиццерии дойти забрать. Ну и заказать тоже там же. Они вроде быстро делают. Минут пятнадцать или около того.
А Лиза снова плечами жмет, соглашаясь с этими доводами. Переодевается неспешно.
— Пошли тогда сходим, — говорит, на порог приглашая.
А на улице действительно слякоть. Всё, как Кристина и описывала. И лужи, ямы прикрывающие, словно озеро во дворе образовалось, и снег весь подтаявший, с грязью перемешавшийся, на ботинки нещадно налипающий. Зато ветер теплый, дует куда-то за шиворот, а Лизе не холодно, только волосы ерошит, прическу портя. А Крис свои так и не заплела, словно даже касаться их боится, смыв призрачные Лизины прикосновения. Они с ветром играют, ей на лицо то и дело падая, заставляя отплевываться, когда какая-то прядь в рот лезет.
Но даже не пытается их собрать обратно в хвост. Даже не пытается с этим бороться. Терпит просто.
На бордюр ступает, к Лизе поворачиваясь, чтобы руку свою ей протянуть, лишь бы та в лужу не загремела, и сама случайно соскальзывает с этого бортика, и Лизу за собой следом утянув. Все ботинки мокрые, а воды в этой луже по колено. Джинсы к коже липнуть начинают неприятно, заставляя поморщиться, когда ветер по ним пробегает. А они смеются. До коликов в животе смеются, из лужи выбраться пытаясь.
И до пиццерии всё же доходят, делая заказ и терпеливо его ожидая, пока женщина из окошка не высовывается, говоря, что их пицца готова. Решают остаться внутри, чтобы хоть немного подсушить штаны, и так и запихивают в рот пиццу целыми кусками, сидя друг напротив друга и улыбаясь довольно.
А потом Кристина словно вспоминает, к Лизе наклоняясь заговорщицки, заставляя ту сделать то же самое.
— В туалете есть сушилки для рук, — шепчет она. — Мы можем попробовать подсушить одежду.
И видит такой же хитрый блеск и в Лизиных глазах, когда та медленно кивает, руки салфетками вытирая от липкого соуса, и поднимаясь со своего места, идя к туалету, чтобы Кристина, выждав несколько минут, за ней рванула, костяшками в дверь стуча несильно, чтобы Лиза открыла.
Замок щелкает. Кристина заходит, закрывая их изнутри, надеясь, что на пиццу их никто за это время не позарится. Два куска осталось всё же, хотелось бы доесть.
Стаскивает со своих ног ботинки, оставаясь стоять в одних мокрых носках, и переворачивает их, заставляя всю жидкость на пол вылиться, образовывая лужу и тут. Переминается с ноги на ногу, прежде чем носки с ног стянуть, а за ними и брюки, наблюдая, как Лиза, посматривая за её действиями, повторяет их усердно.
Носки на ладошки забавно натягивает, прежде чем к сушилке подойти в одних трусах, поднося к ним руки и заставляя ту загудеть так, что почти не слышно ничего. Кристина почти не может разобрать, что та говорит ей, и просит повторить, а Лиза не слышит.
Оглядывает её бедра бегло, взгляд измученный отводя в сторону. Тяжело так, что грудная клетка разрывается. В себе держать тяжело, с Лизой просто дружить тяжело, когда к себе прижать хочется и не отпускать больше никогда, когда губы её никому другому отдавать не хочется.
— Ты свои сушить будешь? — спрашивает Лиза, когда и штаны малость подсыхают, позволяя надеть их обратно на ноги. И Кристина кивает, так же из своих носков перчатки делая и подходя к сушилке.
Гул снова оглушает. И Кристина на Лизу поглядывает, губу прикусывая, прежде чем выдавить из себя звонкое:
— Ты мне нравишься, Лиз, — а та лишь головой из стороны в сторону вертит, намекая, что шум все слова заглушает. Кристина знает это. Знает прекрасно. А потому, не прекращая сушить носки, ещё ниже голову клонит, прежде чем выдавить хриплое, почти беззвучное: — Очень нравишься.
Заставив Лизу чуть брови нахмурить и попытаться перекричать шум сушилки, Кристина лишь по губам понимает, что та «что?» говорит, рот округляя немного. И головой качает из стороны в сторону. Ничего. Совсем ничего.
— Что ты говорила? — спрашивает Лиза, глазами своими наивными на неё смотря. А та лишь губы поджимает, сглатывая.
— Беспокоилась за нашу пиццу, не съест ли кто, — говорит Кристина удрученно, и Лиза хмурится, когда видит, как Кристина за это переживает. А потому предлагает посторожить её, пока Кристина штаны досушивает, прося закрыть за ней дверь, когда она выйдет.
И Кристина закрывает, лбом прижимаясь к спасительно прохладной поверхности двери с обратной стороны и кулаком по ней ударяя несильно, губы сжимая в тонкую белую полоску.
                   **************
хочу съесть всю пачку аскорбинок