Опасный Друг

Часть 26

Бан хватает омегу за талию и поднимает на руки, унося из этой цитадели смерти, которая началась сразу же после того как Чан дал сигнал своим.

Омега обессиленно рыдает, но сопротивляться сил нет, и он позволяет себя увести. Когда они заходят в дом, Чимин тут же подбегает, озабоченно размахивая руками.

- Что произошло!? Он ранен?! - звонко интересуется бета.

- Да, моими клыками в шею. Оставь нас, Чимин. - отмахивается как от липкой паутины альфа, и несёт его вверх по лестнице, к себе в комнату.

Опускает на кровать, и хочет снять руку с его шеи, но тот злостно отпихивает его руки от себя.
- Не смей ко мне прикасаться! Я видеть тебя не хочу!

- Да на что ты злишься, твою мать?! На то что не сказал что мы истинные? На то что не дал тебе уйти с Кимом? Или за метку?

- За всё! За всё Бан Чан! Ты сделал это специально, на зло ему! Но если я ничего не значу для тебя, зачем тогда вообще я тут?! - тонет в всхлипах омега, не отпуская руки с шеи.

Альфа чувствует то, чего он всё это время боялся, это как боль истинного заполняет собственную грудь, и колит тупой иглой под сердце, хочется прижать его к себе и никогда не отпускать, и искушение действительно непоборимое. Он фыркает, ощущение неловкости перед омегой, его раздражало, и он неуверенно присел рядом.

Чонин почувствовал горячие руки на своей спине, а собственная щека резко прилипла к мощной груди. Запах мужчины успокаивал лучшего всякого лекарства, всхлипы в миг прекратились, а эти объятия дарили тепло, что разливалось в груди сладкой патокой, душа наполнялась нежностью, а жизнь смыслом.

- Моя мама умерла, подарив жизнь мне. Я до сих пор виню себя в этом. Поэтому я поклялся что никогда в жизни не свяжу себя семейными узами. - откровенно признался волк. В этом, он даже себе долго не мог признаться долгое время.

Чонин поднял заплаканные глаза на мужчину, и с сожалением посмотрел в его мужественное лицо. Он уложил теплую ладонь на щёку альфе, нежно поглаживая.

- Мне очень жаль твою маму.

- Без меня, у тебя будет долгая и счастливая жизнь. Нормальная. Слышишь что твориться за окном? Со мной будет только так, и никак иначе. - ровным тоном договорил альфа. Ему хотелось быть суровым и равнодушным, но получилось больше взволнованным. Он не знал куда деть свою внезапную растерянность.

За окном раздавались могучие, словно гром рокотания, вой, клацание окровавленных пастей, остервенелые рычания: и это было так близко, так рядом, что Ян только сейчас понял что ему страшно. Но страшно не за свою жизнь, он боялся потерять истинного, и теперь стало понятно что Чан боялся именно этого.

Всё это время он смотрел на Бана как на животное, чудовищного зверя, могучего волка, в котором не замечал ничего человеческого, но сейчас он увидел в нём что-то другое, новое.

- Я готов пройти с тобой через это, Чан, честно!

- Я не готов, Чонин. Ты не знаешь на что соглашаешься.

- Знаю! Я уверен! - громче заверил омега, и обхватив лицо мужчины в руки, притянул его к своим губам. Неожиданно грубо впился в пухлые губы, прикусывая нижнюю, и в одно движение оседлал его.

Это было последнее что сдерживало альфу на грани, после этого жеста, он просто отпустил внутреннего зверя и его желания на волю. Смешанный феромон истинного кружил голову, превращал сильного могучего волка в маленького послушного щенка, готового выполнить любой приказ.

Футболка омеги разлетается на крошечные лоскутки, большие руки оглаживают хрупкую спинку, спускаясь на аппетитные ягодицы, сжимая их. Чонин проглатывает стон, не выпускает губ своего мужчины, продолжая глубоко и страстно целовать.