satisfaction

tuesday

— Ты уверен, что это хорошая идея? — подняв бровь, спросил Юнги.
— А то, — роясь в вещах отца, ответил Тэхен. — Па меня любит и убивать точно не станет. Тем более, — юноша разогнулся, держа в руке футболку для друга, — желание насолить ему во мне сильнее страха смерти.
Хосок и Тэхен, как и всегда, поссорились перед командировкой. Тэхен по требованию родителя получил несколько хороших отметок, но отец отказался покупать объектив для камеры. Сначала они поругались на этой почве, затем, цепляясь одно за другое, в ссору вплелись другие поводы: лень сына, его неопределенность, нежелание что-либо делать в жизни, неуважение к старшим и так далее по списку. Закончилось все тем, что Тэхен с психами закрылся в комнате, а Хосок молча собрал вещи и уехал в другой город. Юноша остался один под пристальным наблюдением Чонгука, который удовлетворился одной смс-кой: «Я в порядке, дом тоже не сгорел». Наведываться каждый день ввиду занятости на работе дядя не стал. Тэхен жил в свое удовольствие. Играл в плойку до рассвета, оставлял, где душе пожелается, вещи и пустые коробки из-под фастфуда, смотрел на плазме в гостиной порно и устраивал ночевки с другом. Тот был только рад не появляться дома, хотя и чувствовал себя в гостях инородным элементом.
После душа Юнги переоделся в черную футболку Хосока, в длину доходившую почти до острых коленок, и они отправились на первый этаж, собираясь хорошенько зависнуть в плойку. Но, проходя мимо мини-бара с дорогой коллекцией алкоголя, Юнги притормозил. На немой вопрос Тэхен махнул:
— Бери, что хочешь.
Юнги не пришлось просить дважды. Он достал неизвестный ему коньяк с золотой этикеткой, два стакана и лед. Раз уж друг дал зеленый свет, почему он должен был отказываться от бесплатной выпивки? Подростки уселись на кожаный диван. Тэхен достал у Минхо два хороших косяка — пришлось поуговаривать, отделавшись поцелуями. Заниматься сексом за наркотики юноша считал низким, хотя и получал неоднократные предложения.
— Так вы ж встречаетесь?
— Ну и что, — закатил глаза Тэхен. — Он меня как парень не привлекает.
— Я даже не буду спрашивать, — фыркнул Юнги, с громким «чпок» открыв бутылку. — Мог бы найти кого поприятнее, чтобы отца побесить.
— О, погоди. Я собираюсь притащить Минхо на ужин, — ухмыльнулся юноша. — Отец хочет позвать дядю, дедушек.
— Ты шутишь? Мистер Чон ему на подходе к дому башку отстрелит, — Юнги разлил алкоголь.
— Не называй его «мистер», — скривился Тэхен. — Он все еще мой отец, а не депутат какой-то. А вообще, идея хорошая. Минхо прибьет, сам в тюрягу загремит, все наследство мне — и дня работать не придется.
— Ты неблагодарная сука! — воскликнул друг. Тэхен рассмеялся.
— Я шучу. В тюрягу скорее загремлю я, чем па. Выпьем же этот дорогущий алкоголь за здоровье моего потрясающего отца! — ребята чокнулись и сделали глотки. Юнги тут же скривился и сплюнул напиток обратно, принявшись вытирать губы. Тэхен горькую жидкость все же осилил, но от крепости на глазах выступили слезы.
— Твою мать, что за дрянь он пьет? — Юнги брезгливо отставил стакан. — Сколько он за это заплатил? Я бы и воны не потратил!
— Отец не скупится на вот такую херню, а объектив мне зажмотил, — хмыкнул омега. — По нашему старому-доброму пиву?
— Определенно.
Ребята пили дешевое вишневое пиво. Тэхен закрутил крышку коньяка и поставил бутылку на место, затем вытащил на дегустацию бейлис. Ликер был импортным и навороченным, отец откладывал его долгое время на какой-то важный праздник, а чем ночевка — не праздник? Поэтому подростки попробовали и его, разводя пивом. Юнги очень быстро опьянел от мешанины градусов и стал ласковым и нежным. Тэхен мягко чмокнул друга в уголок губ. Для них подобная тактильность была сродни рукопожатию — обыденной и привычной. Юноше даже нравилось касаться Юнги. Они вместе научились целоваться — дальше не заходили, всегда помня, где прочерчена граница дружбы. Но если бы Тэхен и представлял себя в отношениях с омегой, то этим омегой наверняка бы стал лучший друг. До глубокой ночи подростки играли в приставку, бурно реагируя на сюжетные повороты и проваленные миссии. Незаметно ушла почти вся бутылка бейлиса, затем и пиво, и еще какой-то алкоголь, найденный в том же шкафу. Не заметив, как оба опьянели, они вместе заснули на диване, закинув конечности друг на друга.
Хосок решил вернуться домой сюрпризом. Всю командировку он хранил молчание, не звонил и не писал, но продолжать ссору все-таки не хотелось. Возвратившись в город рано утром, мужчина заехал в их любимую пекарню, взял круассаны с фисташками и небольшой букетик ромашек, чтобы порадовать Тэхена. Хосок не надеялся, что сын поддерживал в доме чистоту и вел себя образцово, и был наверняка готов к совершенно обратному. Он действительно переборщил в этот раз, оскорбляя Тэхена, пусть и ненамеренно. Мужчина припарковал машину и вышел на прохладный утренний воздух, поднимаясь в дом.
Тэхен еще спал, когда Юнги распахнул глаза. Голова нещадно трещала, но привычная бессонница взяла верх. Подросток всегда вставал рано и без будильника, а засыпал поздно и тяжело. Он не мог отдыхать круглыми сутками, едва находя силы функционировать, но обратиться к врачу не позволяли финансы. Да и жить в таком мучительном ритме уже казалось привычным. Иногда спасался сигаретами, иногда — дешевыми энергетиками. Благо, в доме Тэхена подобного добра хранилось навалом. Омега взял пачку сигарет Хосока, ред булл из холодильника и чупа-чупс со вкусом колы из конфетницы. Уселся, закинув худые ноги на обеденный стол, и с удовольствием закурил, на миг представляя себя богачом. Было интересно, что чувствовал Тэхен, не отказываясь от удовольствий. Хотя для друга подобная мелочь была привычной рутиной, а не неземным счастьем: подумаешь, ред булл. А Юнги даже вкус напитка забыл — и потому очень долго смаковал напополам с сигаретой. Входная дверь неожиданно щелкнула и открылась, сердце подростка застучало с утроенной силой.
Хосок сразу заметил потертые, старые кеды. «Кого он уже притащил?», недовольно подумал мужчина, не терпящий непрошенных гостей. Запах алкоголя с сигаретным дымом ударил в нос моментально. Источник зловония нашелся на кухне — щуплый мальчишка с выкрашенными мятными волосами. Чутье быстро подсказало, кто это такой. Он по-хозяйски восседал на месте Хосока, закинув ноги на стол так, что из-под задранной футболки виднелись нижнее белье и белые бедра. Юнги ухмыльнулся, вытащив чупа-чупс изо рта:
— Мистер Чон, вам не совестно разглядывать меня вот так?
— Что ты здесь делаешь? — грубо спросил Хосок.
— Как «что»? — Юнги поднял банку с энергетиком. — Бодрюсь, — и снова сунул леденец за щеку, облизав его розовыми, блестящими от сладости губами. Мужчина неприлично долго рассматривал чужую улыбку, затем поднял взгляд на колко улыбающиеся глаза. — Некрасиво так встречать гостей.
— Некрасиво сидеть в подобном виде перед взрослым мужчиной. Что ты себе позволяешь?
— Я сделал что-то непозволительное, мистер Чон? — брови Юнги взметнулись вверх. — Между прочим, это вы смотрите на нижнюю часть моего тела. Вашу я, к сожалению, не вижу, — подросток окинул взглядом собеседника.
Раньше они не встречались. Юнги шарил по странице мужчины, однако тот редко что-то выкладывал. Тэхен чаще фоткался с дядей, чем с отцом, из-за чего у Мина не было четкого представления, как выглядит родитель друга. Тот оказался высоким и большим — таких Юнги видел только в интернете. Черный костюм красиво облегал подтянутые мышцы и крепкие бедра. Юноша бессовестно пялился, посасывая леденец. Хосок стряхнул наваждение и положил круассаны с цветами на стол.
— Где Тэхен?
— Еще спит. Вам некомфортно со мной, мистер Чон? — улыбнулся уголком губ Юнги. — Мне уйти?
— Было бы прекрасно.
— Как грубо!
— Это моя футболка? — хмуро спросил Хосок. — Рылся в моих вещах?
— Теперь вы обвините меня в воровстве? — удивился подросток с хитрым прищуром. — Вам жалко одолжить гостю в своем доме вещицу?
— Не жалко, когда эту вещицу берут с моего разрешения. Какого черта вы тут устроили? — Хосок обвел взглядом разворошенный мини-бар, опустошенную бутылку бейлиса, начатый коньяк. В его глазах вспыхнул злой огонь, будоражащий юношу.
— Ах, кстати, вот эта дрянь, — Юнги взял в пальцы стакан с янтарной жидкостью, которую так и не допил, — просто отвратительна. Вы зря выкинули столько денег.
— Собирайся и иди домой, — процедил Хосок. — И сними мою чертову футболку.
Юнги не нуждался в повторении. Тихо хмыкнув, омега сунул леденец за щеку, скинул ноги со стола и подошел к мужчине. Глядя тому прямо в глаза, уцепился за край футболки и потянул вверх, оставаясь перед изумленным хозяином дома в одном нижнем белье. Хосок невольно загляделся на костлявое тело, обтянутое бледной, испорченной мелкими татуировками кожей. На руке подростка закрутились чернила в виде надписи «Я есть все». Но больше, чем ужасные рисунки, внимание привлекали проколотые розовые соски. Ноздри Хосока раздулись от злости на чужую наглость. Неудивительно, что они с Тэхеном сошлись. Юнги бесцеремонно обхватил ладонь мужчины, обжигая кожу ледяными пальцами, и вложил в нее футболку, съязвив:
— Постираете сами или мне сбегать? — и, отвернувшись, пошел в гостиную. Хосоку хотелось дать себе пощечину за взгляд, устремленный на ягодицы и худые ноги. — Тэхен, там твой отец, — омега потолкал друга, не желавшего просыпаться в такую рань.
— А ты почему без одежды? Вы уже успели переспать? — хрипло ото сна ухмыльнулся Тэхен и потер глаза, приподнявшись на локтях. В дверях стоял разъяренный отец. — Куда это ты собрался?
— Мистер Чон приказал мне покинуть вас, — ухмыльнулся юноша.
— Что? — Тэхен резко присел и хмуро уставился на родителя. — Ты что ему сказал, папа?! Юнги мой друг!
— Вы оба… что вы тут устроили? — процедил Хосок, откинув футболку в сторону. — Напились, накурились, разнесли полдома? Тэхен, какого черта? Я думал, ты взрослый человек, на которого я могу положиться. А ты снова натворил хрен знает что и притащил сюда хрен пойми кого.
— Не смей так говорить о Юнги, — вклинился юноша. — Ты сюда запросто водишь своих шалав, а я не могу привести друга? Что ты за отец такой?! Юнги никуда отсюда не уйдет!
— Не тебе судить о том, какой я отец. Немедленно вставай и убирай весь дом. Можешь и своего невоспитанного друга припрячь.
— Может, мне еще и форму горничной надеть? — ерничал Юнги.
— Если тебе так удобнее убираться — валяй. Но учти, Тэхен, ты и шага из дома не сделаешь, пока не закончишь.
— Это и мой дом тоже! Что хочу, то и делаю.
— Ты не дорос, чтобы качать права. Чонгуку можешь показать свой дрянной характер, если так хочется с кем-то поцапаться, я твой гонор не потерплю и на поводу идти не стану.
— Можно подумать, ты вообще когда-то меня слушал! — вскрикнул Тэхен. — Я тебе не домработник.
— Вот как? А я — не бумажник с кучей денег. Сам себя обеспечишь хотя бы неделю — тогда и поговорим. Ты меня услышал. Если к моменту, когда я спущусь, здесь не будет чистоты, пеняй на себя. И дружка своего тут больше не увидишь.
— Спасибо, мистер Чон, я все еще здесь, — Хосок окатил подростка ледяным взглядом и ушел наверх принять душ и немного успокоиться. Тэхен и сам был не сахар, так еще и друга похожего отхватил.
— Козел, — пробурчал вслед отцу Тэхен. Затем посмотрел на Юнги с явной виной во взгляде: — Извини, что тебе пришлось это выслушать. Па не плохой, просто иногда ведет себя как мудак. Он не думает о тебе плохо.
— Да уж, я заметил, — спокойно улыбнулся Юнги и присел на подлокотник дивана, оглядывая свинарник, который они развели. — Я помогу.
— Спасибо. Но ты не должен.
— Брось, веселились вместе, значит и последствия разгребать будем вместе. А мистер Чон секси, я даже не ожидал…
— Фу! — рассмеялся Тэхен. — Не хочу еще раз услышать это в сторону отца. Ну уж нет!
Ребята все-таки послушались старшего и принялись за уборку. По правде говоря, убирался в основном Юнги, пока Тэхен отлынивал, лениво натирая одно место тряпкой. Друг собрал бутылки и коробки в мусорный пакет, перемыл посуду и пропылесосил полы. Тэхен лишь позже заметил на столе любимые круассаны и цветы — сердце виновато кольнуло. «Папа хотел помириться», закусил он губу. Тэхен, может, и был наглым, но совесть у него имелась. Решив загладить вину, он поставил вариться кофе и сделал поджаренные на гриле сэндвичи с курицей и беконом. У Юнги от голода свернулся узелком желудок, но попросить еды не давали гордость и стыд. Только друг все понял сам. Он усадил Юнги за стол, налил кофе, поставил перед ним сэндвичи, купленные отцом сдобные угощения и конфеты. Еще и в контейнер положил немного. Когда Хосок спустился в обычных спортивных штанах и черной футболке, крепко облегающей бицепсы, у Юнги кусок встал в горле. Он жадно разглядывал мужчину. Хосок откинул со лба влажные после душа волосы и с удивлением заметил накрытый стол. Тэхен невинно улыбнулся:
— Прости, па. За то, что выхлебали твою алкашку и немного побуянили. Мы не хотели.
— Да, конечно. Просто не знали, что я вернусь раньше.
— Не хотели! — хихикнул Тэхен. — Ну, ты злишься?
— А кофе какой?
— Твой любимый! Идеальная пропорция кофе и сливок!
— Ладно, если и злюсь, то только немножко, — усмехнулся мужчина.
— А как же? — Тэхен похлопал указательным пальчиком по своей щеке и подставился под поцелуй. Хосок послушно чмокнул сына, ласково растрепав волосы.
— Но тебе не мешало бы помыться. Перегаром несет.
— Ты прав. Тогда вы с Юнги пока тут пообщайтесь без меня, а я быстренько сбегаю в душ, — игриво улыбнулся другу Тэхен.
Юнги странно посмотрел на него, но промолчал и продолжил есть, стараясь не слишком откровенно пялиться. Мужчина спокойно отпивал кофе из любимой кружки и листал новости в Твиттере, то и дело чувствуя, как подросток кидает на него взгляды. Словно ребенок, укравший запретную сладость и теперь ждущий, пока кто-нибудь обнаружит пропажу. Хосок невольно отметил, как быстро и жадно ел юноша, будто привык, что еду могут забрать. Глотнув кофе, мужчина пробормотал:
— Не торопись. У тебя не отнимут.
— Разве? Вы ведь сказали мне уходить.
— Я был не в духе, — Хосок заблокировал телефон и отложил в сторону, теперь внимательно оглядывая юношу. — Родители разрешают тебе набивать татуировки?
— С чего вы взяли, что мнение родителей для меня что-то значит?
— Ну, откуда-то же ты берешь деньги на эту дрянь.
— На эту, как вы говорите, дрянь, я горбатился не один месяц. Поэтому с мнением людей, которые и копейки не дадут без скандала, я явно не стану мириться, — спокойно улыбнулся подросток, жуя сэндвич.
— Вот как.
— Извините, если смутил вас своими рассказами.
— Да нет. Просто не думал, что ты уже сам зарабатываешь. Вы ведь с Тэхеном совсем не похожи, как сошлись? — Хосок поднес чашку к губам и отпил. Юнги пожал плечами.
— Это на первый взгляд не похожи. У нас гораздо больше общего, чем вам кажется. А почему вы вдруг заинтересовались?
— Он мой сын. Мне интересна его жизнь.
— А у него самого вы пробовали спрашивать? — ухмыльнулся Юнги. — Может быть, он бы и рассказал.
— Ясно. Вы оба думаете, что самые умные, — кивнул мужчина. — Учителя в школе говорят, что ты башковитый.
— Не без этого, — пожал плечами юноша. — В этой жизни ты либо умный, либо сильный. С силой мне не очень повезло, зато ума отсыпали — на том спасибо.
— Ты забавный.
— «Забавный»? В моем понимании щенки забавные. Я не щенок.
— Но нравишься мне гораздо больше, когда молчишь.
— Я вам нравлюсь? — повел бровью Юнги. На его губах заиграла лукавая улыбка. Хосок оставил его вопрос без ответа и вернулся к утреннему кофе. Тэхен к тому моменту успел принять душ и спуститься вниз. — Тэ, мне пора домой.
— Уверен? — грустно спросил друг. — Мы же не прошли игру до конца!
— Прости. Домашка ждет и мне еще парочку проектов надо доделать. Спасибо за еду, — Юнги утер губы краем толстовки, заставляя Хосока хмыкнуть. Салфетки же стояли в центре стола.
— Ок. Я вызову тебе такси.
— Да я на метро…
— Я отвезу, — вызвался мужчина, поднимаясь с места. Ребята удивленно уставились на него. — Все равно хотел поехать за продуктами.
— Ого, вот это аттракцион неслыханной щедрости, па. Ты купишь мне чипсы?
— Нет.
— А газировку?
— Тэхен, я собираюсь купить все, что ты выкинул накануне: брокколи, спаржу и шпинат. И, когда я вернусь, твои уроки должны быть сделаны, а комната прибрана.
Тэхен издал мучительный стон. Хуже смерти только эти тупые уроки! Но, все еще чувствовавший вину, подросток не стал спорить. Они с Юнги крепко обнялись на прощание и чмокнулись в щеки. Тэхен помахал другу с порога и возвратился в дом. Завалившись в кровать, вновь открыл диалог с Чонгуком. Тот был в сети в последний раз в три часа ночи. Юноша искусал губу, долго думая над сообщением. Блин. После визита дяди не выдалось и минуты, чтобы он не вспоминал о произошедшем. Тэхен несколько раз набрал и стер текст, не зная, с какой стороны подступиться. Оба делали вид, будто ничего не было, но наэлектризованный воздух сквозил между ними, стоило хотя бы на мгновение остаться наедине. Отвратительно развратные картины мелькали в голове подростка.
«jung taehyung, 9:35
гук подскажи хорошего тату мастера»
«Jung Jungkook, 9:36
Зачем тебе? Отец прибьет»
«jung taehyung, 9:36
ты уже встал? :о»
«Jung Jungkook, 9:37
Еще не ложился
Jung Jungkook, 9:37
Ну так?»
«jung taehyung, 9:38
а кто ему скажет? ты?)»
Чонгук, глядя в дисплей, ухмыльнулся. Вот ведь маленький демон. Мужчина откинулся на спинку кресла и покрутил телефон в руке. Ему ужасно хотелось увидеть племянника где-нибудь без лишних глаз.
«Jung Jungkook, 9:40
Я заберу тебя после семи»
Сердце Тэхена зашлось в стуке, тугой узел вновь стянул нутро. Он с нетерпением ждал вечера.
Юнги сидел на переднем сидении машины мистера Чона и беззаботно облизывал леденец, то проходясь по сладким краям кончиком розового языка, то обхватывая его припухшими губами и глядя в окно. В салоне заиграл Стинг «Desert Rose». Юнги такое старье не слушал, а поэтому потянулся к дисплею и переключил. Хосок блеснул недовольным взглядом.
— Мистер Чон, вам же не сорок, — невинно улыбнулся юноша.
— Уже почти. Ты все в своей жизни делаешь без спроса?
— А у кого мне спрашивать? Или у вас нужно получить одобрение даже на переключение песни? — ухмыльнулся он. — Тогда я понимаю Тэхена.
— Это называется воспитание.
— Или, — Юнги приблизился к мужчине и невинно ткнул сладостью прямо в щеку, — тирания. Ах, я выпачкал вас, — Мин провел ладонь по коже, стирая липкий след. Хосок впился пальцами в руль. Хотелось наказать мальчишку за столь бессовестное поведение.
— Родители и вправду не озаботились твоим воспитанием.
— Я уже не поддаюсь воспитанию, — подмигнул ему подросток. — Но вы могли бы попробовать. Ремнем. Но мне больше нравится ладонью.
— Ладонью? — мрачно ухмыльнулся Хосок. Юнги сглотнул тяжесть в груди, когда мужчина неожиданно принял правила его игры.
— Да. Нравится звук шлепков по голой коже.
— Вот как.
Хосок одарил его таким взглядом, от которого у омеги вниз по спине пробежался табун будоражащих мурашек. Был бы Юнги чуть более наглым, то поцеловал бы, не сдержавшись. Будь Хосок чуть менее дисциплинированным, сделал бы то же самое. Но для него это казалось ужасным. Юнги — друг Тэхена. Ему, черт возьми, всего лишь семнадцать. Что подростка ни капли не смущало.
— Мистер Чон, вы можете остановить машину вон там, — махнул ладонью юноша.
— Почему не к дому?
— Хочется немного пройтись.
— Ясно.
Конечно, Юнги лгал. Ему жуть как хотелось провести еще хотя бы немного времени с Хосоком, но гораздо сильнее не хотелось показывать, в каком ужасном месте он жил, пускай тот вряд ли судил людей за достаток. Он все прекрасно видел и понимал, и было даже жаль прощаться. Юноша казался невоспитанным, однако не лишенным чести и умения трудиться. Хосок ценил подобные качества в людях. «Но ему все еще семнадцать», напомнил внутренний голос. Когда мужчина притормозил перед обозначенным местом, Юнги повернулся к нему и с улыбочкой спросил:
— Можно вас поцеловать?
— Что? — удивленно поднял брови Хосок. — Нет.
— Жаль. Тогда до свидания, мистер Чон.
Юнги вылез из машины, закинул рюкзак на плечо и помахал через стекло, послав воздушный поцелуй. Мужчина нахмурился и вывернул на трассу — ему-то совершенно в другую сторону. Юнги засмеялся, провожая машину взглядом.
— Да ладно тебе, детка, мы и так не виделись много дней, — Минхо закинул увесистую руку Тэхену на плечо, заставив того скривиться. — Ты совсем не скучал по мне?
— Нет. А должен был?
— Я твой парень вообще-то.
— Это не отменяет того, что ты конченый мудозвон.
— Э, язык прикуси, — Минхо крепко обхватил юношу за шею, ласково улыбнулся и поцеловал в губы. Тэхен лениво ответил, но почти тут же отвернулся. — Ты что, все еще дуешься? Детка, пойми, я альфа. У меня есть потребности.
— А у меня нет желания. Либо ты уважаешь это, либо проваливай.
— Иногда думаю, за что я вообще тебя терплю, — закатил глаза парень.
— Ты терпишь меня? — осклабился Тэхен. — Минхо, если бы мой отец или дядя узнали, что ты поднимаешь на меня руку, тебе бы эти руки оторвали и заставили сожрать без соли.
— Ты че, пугать меня вздумал?
— Предупреждаю, что мое терпение не безграничное и далеко не ангельское.
— Давно в цацу играться решил?
— Ты зачем меня позвал? — устало спросил омега, откинувшись на спинку мягкой скамьи.
Они сидели в богом забытой забегаловке, далекой от уровня Тэхена. Минхо после очередной ссоры позвал на разговор, притащил три задрипанных цветочка и, — невиданная щедрость! — купил кислый кофе с сухим бургером. Ни к чему из заказа юноша даже не притронулся. А цветы и вовсе напоминали украденные с кладбища. Тэхен не знал, зачем ему эти отношения. Наверное, просто чтобы были. Минхо открывал и закрывал рот, говоря что-то, юноша же мысленно предвкушал встречу с дядей. Минхо для него был не более, чем декорацией к кафешке. Подросток сидел, подперев щеку кулаком, и с крайней степенью скуки наблюдал за парнем. Телефон дилинькнул:
«Jung Jungkook, 19:40
Ты дома?»
Улыбнувшись, омега скинул адрес кафе и добавил, что очень ждет. Он воодушевленно заерзал на месте, совершенно потеряв нить разговора. Минхо пощелкал у него перед глазами.
— Ты вообще слышал, что я сказал?
— Да то же, что и обычно, — закатил глаза Тэхен. — Что изменишься и прочую херь. Слушай, мне надо идти, — он перебросил рюкзак через плечо, поднялся и кинул деньги на стол: — Это тебе за цветы, кофе и бургер. Купишь себе что-нибудь на сдачу.
Тэхен развернулся на пятках и пошел к выходу. Уже в дверях разгневанный Минхо крепко схватил его за руку, сжал запястье и дернул назад:
— Совсем страх потерял? Ты че устроил?
— Что тебе нужно? — хмыкнул юноша и попытался вырваться. Минхо не позволил. — Отвали.
— Ты не слышал его? — раздался холодный голос Чонгука позади. Тэхен чуть сам не подпрыгнул на месте от неожиданности.
— Ты еще кто такой? — раздраженно кинул Минхо в ответ.
— Кто я? — Чонгук приблизился к нему, вынудив отпустить племянника. — Хочешь узнать?
— Это с ним ты трахаешься? — взбеленился парень. — Так и знал, что…
Мужчина не стал дослушивать злобную тираду, ударив кулаком в живот. Минхо согнулся, пытаясь поймать воздух ртом, покачнулся, но Чонгук удержал его за шкирку и ударил еще раз — теперь незаметнее. Тэхен вмешиваться не стал. Чон вкрадчиво прошептал подростку на ухо:
— А что такое? С тем, кто может тебе ответить, ты не так охотно разговариваешь? — и брезгливо оттолкнул от себя. Тэхен взял дядю за руку.
— Пойдем… Оставь его.
— Это твой парень? — спросил Чонгук, когда они сели в машину. — И давно ты позволяешь подобному отбросу так с собой обращаться, Тэхен? Почему ничего не сказал?
— Не злись, — юноша потянулся вперед и ласково поцеловал в щеку. Улыбнулся, заглядывая мужчине в глаза: — Он просто идиот, который не заслуживает и секунды твоего внимания.
— А твоего?
Тэхен молча улыбнулся и перевел тему:
— Ты не с работы? — тот был в рваных джинсах, черной футболке, косухе и кепке. Как и отец, дядя редко носил что-то, помимо офисных рубашек и брюк.
— Заехал переодеться. Голодный?
— У нас свидание? — промурлыкал юноша. — Если честно, то перекусил бы. А почему спрашиваешь? Домой попадем не скоро?
— Ближайшие часа четыре — точно нет. Отца предупредил.
— Мог бы не заморачиваться, седина ему идет.
— Так что ты набить хочешь?
— Змею вокруг бедра.
Чонгук кивнул и больше ничего спрашивать не стал. Они поужинали в ресторане, представляя, наверное, довольно странную парочку: подросток в мешковатых шмотках и солидный мужчина в драных джинсах. Особо удовольствие Тэхен получил, ловя на себе завистливые взгляды девушек и омег. Он потянулся через стол, смахнул каплю соуса с губы мужчины и, глядя прямо в глаза, облизал подушечку. Дядя смотрел на него пожирающим взглядом. Невинно улыбнувшись, подросток пояснил:
— Они так смотрят, будто мечтают оказаться на моем месте и отсосать тебе сегодня вечером.
— Но ты и сам хорошо справишься с этой задачей, — ухмыльнулся Чонгук.
— Ты прав, дядя, — Тэхен облизал ложку после десерта, не сводя с него глаз. — И ты попросишь меня о продолжении.
— Даже так.
— Хочешь проверить? — с вызовом хмыкнул подросток.
— А если я скажу «да»?
В глазах Тэхена заплясали дьяволята. Он весь зажегся, загорелся, с трудом задышал. Юноша представлял это. Представлял десятки раз — то были невольные мысли перед сном или вполне осознанные, пока он ласкал себя, думая о Чонгуке. А вдруг Чонгук делал то же? Это сводило с ума.
— Ешь, — ухмыльнулся мужчина. Тэхен повиновался.
Когда с ужином было покончено, они вернулись в машину. Теперь, сократив дистанцию, юноше стало еще сложнее сдерживаться. Он выспрашивал, куда они едут, но дядя сохранял холодное молчание, изводя неизвестностью. Лишь когда они достаточно удалились от центра и свернули на плохо освещенную улицу, где вдалеке мигало «Tattoo», Чонгук повернулся к нему и сказал:
— Пора узнать друг друга поближе.
— Ты нашел мне тату-мастера? — улыбнулся подросток, вылезая из машины.
— Нет. Я сам им стану, — Чонгук поймал удивленный взгляд и ухмыльнулся: — Что? Я тоже был молодым и не сразу стал СЕО.
— Но ты никогда не говорил, что занимался татуировками! И чего я еще о тебе не знаю, м? Торговал наркотиками? Был членом якудза? Убивал щенят?
— Ну, я же не такой зверь. Щенят не трогал.
Тэхен рассмеялся. Они спустились по винтовой лестнице в полумрак подвала, где царствовали тяжелая музыка, запах алкоголя, табака и веселый смех парней. Те поздоровались с Чонгуком, обменявшись рукопожатиями. Мужчина представил племянника:
— О нем говорил. Одолжишь рабочее место?
— Без проблем, — махнул ладонью парень, от горла до кончиков пальцев увитый татуировками. Довольно симпатичный, с блестящим серебряным колечком в губе. Он окинул взглядом омегу, лизнул нижнюю губу и сказал: — Чимин.
— Приятно познакомиться, — заиграл глазками Тэхен, перекатываясь с пятки на носок и разглядывая убранство студии: — Я все себе так и представлял.
— Как — так? — уточнил мастер.
— Грязно. Пыльно. Спидозные иголки, — усмехнулся юноша и вновь встретился взглядом с хозяином студии. — Мне нравится.
— Оу, а я уж было хотел наехать на тебя.
— Не вывезешь, — Тэхен прильнул к Чонгуку и положил голову ему на плечо, невинно захлопав ресницами: — Пока я с ним. Хотя я тебя и в соло вынесу.
— Хотелось бы посмотреть на это, — в глазах Чимина взыграл яркий огонь интереса, однако он тут же поднял ладони, поймав мрачный взгляд друга. — Не претендую. Рабочее место подготовил, — и провел двоих к кушетке с кольцевой лампой, новыми картриджами и машинкой. — Не растерял еще навыки?
— Вот и проверим, — ухмыльнулся Чонгук, помыл руки и надел латексные перчатки.
— Мне не нравится твой тон, — прищурился подросток. Он скинул рюкзак на кресло, снял толстовку и расстегнул ширинку. Чонгук и Чимин посмотрели на него. — Что? Ты же не собираешься набивать татуировку через одежду?
— Выйди, — отчеканил мужчина, не глядя в сторону мастера. Тот ухмыльнулся, но повиновался.
Тэхен остался в одной белой футболке, доходившей до середины бедра. Он запрыгнул на кушетку, пока дядя подготавливал необходимые инструменты, распечатывал рисунок на переводной бумаге, доставал вазелин и небольшой шпатель. Юноша с улыбкой наблюдал за ним, болтая ногами.
— Давно занимаешься этим?
— Давно. Еще с универа подрабатывал на свои хотелки, — Чонгук сел на небольшой стул на колесиках и подкатился ближе. — Встань, переведем эскиз, — Тэхен послушно поднялся, при этом его живот оказался на уровне чужого лица. Властный голос пробудил в теле дрожь: — Подними футболку.
Он обнажил подтянутый живот, бледную кожу и манящие узкие бедра. Подросток еще даже не сформировался до конца, и Чонгуку было страшно представить, что будет через несколько лет. Он ненавидел себя за те ужасные мысли, что всплывали в голове всякий раз, стоило увидеть племянника. А теперь они оказались совершенно одни, лишь музыка разрушала напряженное молчание. Тэхен тяжело дышал. Чонгук взглянул на старую татуировку — меч, оплетенный травой чуть выше тазовой кости. Ухмыльнувшись, поднял голову и посмотрел омеге в глаза:
— Ужасный партак. Кто бил?
— Юнги.
— Половина пигмента выпала. Нужно обновить, — Чонгук прикоснулся к рисунку — Тэхен невольно втянул живот. Хотелось чувствовать голую кожу вместо латекса. Мужчина положил ладонь на бедро, удерживая в нужном положении, и хрипло сказал: — Не дергайся. Обработаю.
— Хорошо, — приглушенно ответил юноша, чувствуя, как вновь начинает возбуждаться.
— А что папочка скажет, увидев это?
— А что ты скажешь?
Чонгук резко посмотрел на племянника потемневшими глазами. Его желваки заиграли, а у Тэхена от их вида задрожали колени. Потряхивало от каждого прикосновения к коже. Но Чонгук проигнорировал чужое состояние, обработал выбранное место и перевел татуировку, оплетавшую почти все бедро по кругу. Мужчина оценивающим взглядом оглядел результат.
— Нравится?
— Ага, — выдохнул Тэхен, даже не взглянув на эскиз, и вновь сел на кушетку.
— Давай вот так, — Чонгук взял его под колено и поставил ступню на свое бедро. Юноша откинулся на локти. — Удобно?
— Меньше разговоров, больше дела, — ухмыльнулся подросток. — Работай.
— Какая ты дрянь, — хмыкнул мужчина.
Он смазал кожу вазелином и принялся набивать маленькой иголкой контур змеи. Юноша прикусил губу, наблюдая за дядей — таким сосредоточенным, серьезным, до покалывания внизу живота сексуальным. Некоторое время они молчали. Чонгук был увлечен татуировкой, Тэхен — им. Затем взял телефон, сфоткал бедро и крепкие руки мастера и выложил в сториз, предварительно ограничив доступ к просмотру отцу.
— Так зачем ты все еще встречаешься с этим… как его там?
— Минхо.
— Ага. Зачем?
— Не знаю, — пожал плечами юноша, покусывая губу. — Просто чтобы отца побесить.
— Ты можешь придумать сотню различных способов сделать это иначе, — Чонгук глянул на него, набрал черной краски и вернулся к работе. Тэхен лукаво улыбнулся.
— Ты ревнуешь.
— Ревную.
Слова ударили под дых. Он надеялся, что дядя признает, но то казалось невозможной фантазией, чем реальностью. Тяжело сглотнув, подросток вновь поймал чужой темный взгляд. И неожиданно почувствовал его так близко. Жар через латексные перчатки. Тяжелое дыхание на своем бедре.
— У нас ничего не было, — он сам не понимал, зачем выпалил подробности. Просто хотелось, чтобы Чонгук знал. — У меня ни с кем и ничего не было после того раза…
— Тот раз не считается. Это был не секс, а недоразумение, которое тебя травмировало, — мужчина хрустнул шеей, поудобнее перехватил бедро и более грубо, чем хотел бы, сказал: — Повернись.
Тэхен лег на бок и развел бедра, открывая мастеру обзор на внутреннюю сторону ноги. Тот принялся бить контур по нежной коже, вынуждая юношу тихо мычать, жмуриться и кусать губы. «Блять, ты животное», сам на себя злился Чонгук, понимая, что заводится.
— Почему злишься? — вкрадчиво спросил племянник, не переставая кусать поалевшую губу: — Потому что ревнуешь меня?
— А ты этим наслаждаешься.
— Не могу отрицать, — улыбнулся уголком губ.
Чонгук вновь промолчал, согнулся над работой. Тэхен поднял ладонь и аккуратно коснулся щеки мужчины с небольшим шрамом, который тот получил в драке. Чон старался игнорировать его, но чем смелее юноша трогал, тем менее разумными становились мысли. Пальцы омеги вплелись в черные волосы, а затем резко надавили на затылок.
— Больно. Поцелуй.
— Где болит? — язык Чонгука скользнул по губе. Он ненадолго отложил машинку, коснулся чистым пальцем чуть ниже татуировки, вокруг которой начинало алеть. — Тут?
— Да, — судорожно выдохнул Тэхен. — Поцелуй там.
Чонгук наклонился, жадно вдыхая сладкий запах кожи. Юноша пах сногсшибательно. Чем больше мужчина вдыхал его аромат, тем сложнее становилось оторваться: а в последние несколько дней этот запах преследовал повсюду. Чонгук неожиданно коснулся холодными губами горячей кожи, оставляя невесомый поцелуй. Подростка едва не подбросило на кушетке. Мужчина поцеловал вновь, едва сдерживаясь, чтобы не укусить.
— Где еще болит? — хрипло спросил он.
— Здесь, — подросток зацепил зубами губу, указывая пальцем чуть ниже пупка.
Чонгук тут же припал к тому месту, жадно целуя, покусывая живот прямо у кромки белья. Тэхен протяжно застонал, благо, музыка играла достаточно громко. Он провел пальцем выше, указывая на тазовую кость. Чонгук поцеловал и ее. А затем проложил дорожку влажных поцелуев вверх по животу, к границе ребер. Когда подросток указал на свою шею, где «болело», Чонгук уже едва держал себя в руках, его собственный член упирался в джинсы. Он впился губами в чужую шею, остервенело целуя, вылизывая, покусывая кожу. Тэхен под ним извивался, стонал и дрожал. Он прижал ладонь к губам, а второй рукой взял Чона-старшего за щеку и прошептал:
— Теперь сюда, Чонгук.
Мужчина с огромным трудом оторвался от тонкой шеи, лизнув адамово яблоко на последок, и так близко припал к манящим губам, словно собирался тотчас их растерзать. А потом вдруг резко встал, нависнув над племянником, и подтянул того за бедра, плотно упершись вставшим членом в его задницу. Тэхен поскуливал, сжимал бедра и цеплялся ногтями за крепкие плечи. Он одновременно изнывал и от желания поцеловать, и от страха, что все зайдет дальше прелюдий. Юноша несколько мгновений губами ловил горячее дыхание, а потом Чонгук ухмыльнулся и отстранился, отпустив покрасневшие бедра.
— А там пусть и дальше болит, маленькая дрянь.
— Ты не можешь мне отказать! — воскликнул подросток.
— Еще как могу. Лежи спокойно, — Чонгук звонко и больно шлепнул его по бедру, вынуждая притихнуть. Вновь подтянул к себе стул, сел и сменил перчатки прежде, чем продолжить работу.
В мужчине все клокотало от возбуждения, а Тэхен то и дело ерзал, не в силах лежать на одном месте. Теперь каждое касание отзывалось дрожью и электрическими разрядами в теле.
— Все норм, ребят? — заглянул к ним Чимин.
— В полном, — ответил ему Чонгук.
— Класс. Тэ, чай, газировку?
— К-колу, — голос юноши дрогнул. — Ванильную.
— Ну цаца, — ухмыльнулся Чимин. — Ладно. Будет тебе ванильная кола.
— Кажется, он положил на меня глаз, — заметил омега, поглядывая на реакцию дяди. Чонгук ухмыльнулся.
— Может быть. Если он у него лишний. Тэхен, не дергайся.
Они закончили только в первом часу ночи. Чонгуку завтра нужно было на работу, ему — в школу, но если бы они оба могли, то провели бы здесь все время до утра. Чимин оказался на удивление классным парнем, и, если бы не Чонгук, Тэхен бы даже пригляделся к нему. Хозяин студии сидел в своем кресле и рассказывал историю их знакомства: как подружились в универе и как оба решили, что классно было бы заниматься татуировками. Многие из первых Чимину набил именно Чонгук. Когда работа была закончена, мужчина обернул вокруг бедра заживляющую пленку.
— Будет выходить сукровица, это нормально. Не пугайся.
— Не учи ученого, — показал язык юноша. В ответ Чонгук шлепнул племянника по ягодице, дабы не зазнавался. Тэхен бы соврал, если бы сказал, что ему не понравилось. Чимин лишь наблюдал за ними с ухмылкой. — А у меня есть друг, который тоже занимается татушками. Можно я ему дам твой номерок?
— Ну, можешь дать, — повел проколотой бровью Чимин. — Может, из него и выйдет что-нибудь путное.
— Давай, старик, — Чонгук пожал другу ладонь. — Я тебе на карту кину деньги.
— Ой, отъебись, да, — закатил глаза Пак. — Валите уже, мне тут за вами еще прибрать надо.
— Пока-пока, Чимин, — помахал ему с лестницы Тэхен.
Чонгук слегка подтолкнул его, подгоняя. Когда они уже стояли около дома, подросток слегка ухмыльнулся, глядя на темные окна. Отец спал, но это совершенно не значило, что утром ему не дадут по голове.
— Он прибьет меня за то, что я вернулся так поздно.
— Свали все на меня, — предложил Чонгук.
— А ты думал, я собирался поступить по-другому? — ухмыльнулся юноша. Он повернулся к дяде, и улыбка тут же пропала. Ему жутко хотелось его поцеловать. — Спасибо за сегодняшний вечер. Я был… счастлив. Очень.
— Тебе тоже спасибо, детка.
Тэхен нагнулся и вновь поцеловал его в щеку. На границе уголка губ. Взглянул в глаза и тихо сказал:
— Спокойной ночи, Чонгук.
— Спокойной, — ответил мужчина, когда Тэхен вышел из машины и скрылся за воротами. Затем откинулся на спинку кресла, сунул сигарету между губ и выплюнул смачное, громкое: — Блять.