Дочь генерала полиции | Турбо

Глава 2.2 Грязь, плётки и конфеты

Время потеряло счёт в объятиях, расплылось на длинные линии и разломалось, оставляя в прекрасном чувстве навсегда. Происходящее казалось раем, долгожданным искуплением после миллионов самых страшных грехов. Руки так и не хотели отпускать сильную спину, не хотели терять ощущение безопасности. Но музыка уже закончилась, подростки потихоньку добирались до гардероба и направлялись домой после бурного вечера. Туркин уверенно шёл сзади девушки, придерживая её поясницу и возвращая в равновесие при каждом кривом шаге, внутри забавляясь от её состояния. Тепло разливалось внутри, ещё больше дурманя голову. Чёрная кожаная курточка накинулась на усталые плечи, «охранник» заботливо застегнул молнию до подбородка, как ребёнку. Лицо его было не таким нежным, как пару минут назад — снова накинул свою любимую ледяную маску. Попрощавшись со всеми, парочка без вопросов направилась в знакомый путь, где они в первый раз осознали значимость друг друга. Художница в пьяном угаре продолжала петь песни, подпрыгивать и хвататься за каждую веточку, обдирая по листочку и собирая своеобразный букетик, и отдавала его парню по правую руку. Внутри него пылало умиление и желание также дурачиться, но привычный серьёзный образ не давал ломать роль. Но он также любезно принимал каждый листок с веточками еле распустившихся цветов, постоянно поглядывая за новой спутницей.
— Чего даже за руку не берёшь?
— Обычно за руку берут, чтоб показать, что человек под защитой. Не вижу опасности рядом.
Взгляд Лии расплывался, но был как прежде завораживающим. Радужка её светилась перламутром, ярче всех полуночных фонарей. Её мизинец обхватил более крупный, вводя Валеру в ступор, но он лишь закатил глаза и мягко улыбнулся, не убирая руки и продолжая идти строго по дороге, пока та чуть ли не падала от каждого шага. Дверь в подъезд хрипло открылась, руки Туркина придерживали тонкие плечи, поднимаясь на нужный этаж, но остановившись чуть раньше на последнюю сигаретку перед расходом. Тело девушки упало на стену, с трудом орудуя пачкой в руках и засовывая в рот табачную палочку. Они подкурили с одной спички, Валера стоял колом напротив и выдыхал то в сторону, то в искривлённый потолок, изредка прислушиваясь к звукам из квартир рядом, и каждый раз смеялся, слыша бытовую ругань. Лия всё это время смотрела в окно и изредка оборачивалась на сострадателя, постоянно улавливая его безразличный взор на себе. Губы его были сжаты, скулы ходили ходуном от нервов, но зрачки горели, как факел при виде неё перед собой. Высовывая руку из кармана, он уместил её около висков художницы, нависая над ней. Свободный дым не хотел лететь в сторону как было задумано, и ударился об почти зажившее лицо кудрявого, что чуть зажмурился и ухмыльнулся.
— Грубый тон.
Парень опустился ниже, забирая потемневшими пальцами сигарету у неё из рук, докуривая остатки до фильтра и выкидывая в оконный пролёт, за решётку, и также выдохнул ей в лицо. Всё это время взор был напрямую направлен в её глаза, прорезая до самой подкорки и вызывая самые непривычные чувства.
— Приятно?
— От тебя всегда приятно. — глаза Бельман были похожи на щенячьи — жалкие, униженные и одновременно умиляющие.
Она ещё никогда не была настолько слаба, что аж готова упасть на колени перед обожателем, лишь бы он смотрел на неё сверху вниз всегда, что аж в мороз бросало. Рот её приоткрылся в волнительном выдохе, когда Туркин оказался слишком близко, почти что дышал ей на ухо, тяжело и непривычно возбуждающе. Щёки налились красным в совокупности с алкоголем, глаза бегали ходуном, лишь бы не устанавливать прямой контакт. Крупное тело поддалось вперёд, оставляя между ними считанные миллиметры, пока темноволосая вжималась в стену и понимала, что бежать некуда, а справляться с таким давлением довольно трудно. Рука потянулась к шее, медленно, но звонко расстёгивая молнию от кожанки и раскрывая створки, чтоб было лучше видно кожу. Девушка вздохнула и откинула голову наверх, понимая, что ещё одно движение — и она взорвётся, а он начал лез к ней поближе физиономией, будто хочет поцеловать. Хулиган утыкался носом ей в щёки, в шею, аккуратно оставлял следы от губ на её ключицах и рельефах под челюстью. Хладная натура ощущалась всем телом и мурашками по спине, ловила каждый поцелуй и пыталась уткнуться прямо в губы, но всегда промахивалась и также целилась в шею, в плечи или в нос. Они соприкоснулись кончиками носа, закрывая глаза и прерывисто дыша, его шершавые руки поплыли по её скулам и щекам, убирая лишние прядки и сплетая их у себя между пальцами, вдыхая приятный запах цветов и карамели. Её короткий свитерок так и манил его поднять выше, дотронуться до рёбер и ощутить её всю, изучать, как желанную книгу. Как и во всех классических фильмах и книгах, дверь подъезда громко хлопнула, запуская такого же лунного гостя в тепло, по ступеням застучали кроссовки. Парочка одновременно обернулась, чуть ли не вскрикивая от неожиданности, но тихо хихикая и всё же поднимаясь к толстой двери. Снова обнаружив друг друга так близко к себе, они приятно засмущались и отвернулись в разные стороны, покусывая губы и не желая расставаться именно сейчас, на том самом пике развязки.
— Послезавтра у художки заберу тебя. Домбыт опять орудуют, не дай Бог украдут.
Девушка одобрительно кивнула, поправляя плечи и роясь в карманах в поисках ключей, но их там не обнаружила. Тихо проматерившись, она прожала дверной звонок, надеясь, что отец не спит.
— Ты иди, я уж сама по коридору пройду. — нервно улыбалась она, боясь встречи Ильдара и группировщика.
— Да ладно уж. Отчитаюсь, что дошла в целости и сохранности.
В эту же секунду дверь отворилась. В проходе стоял заспанный мужчина в спортивках и белой майке, неуклюже натягивающий очки. Лицо Валеры побелело, веки широко раскрылись, но он прокашлялся и вернулся в нормальное состояние.
— Опа, это что за подарок такой? — томно произнёс мужчина, облокачиваясь об косяк.
— Присмотрел за вашей дочерью. Немного перепила, но живая и вполне адекватная.
— А чего вся красная?
— Так перепила же, от алкоголя.
Что-то прокряхттев себе под нос, Ильдар пропустил младшую под своей рукой, и снова глянул на её нового друга, которого видел не в первый раз. агрессивно облизав губы, он закрыл за собой дверь и взял Турбо под руку, спуская на то же место, где парочка пару секунд назад чуть не поцеловалась. Сдерживая грубость, он лишь перекрыл Валере дорогу, который снова начал закуривать сигарету, не ожидая такой встречи.
— Значит, слушай сюда. Спасибо, что довёл и защитил, но здесь ты больше не появишься.
Парень отрицательно улыбнулся, будто снова слышал какие-то бредни сумасшедшего, но делал вид, что верил в них. Дым разливался по лёгким, успокаивая волнение и пробуждая самозащиту и дерзость.
— И рядом с ней чтоб тебя не было, даже за километр. Наговори ей что угодно, но я не дам будущего бандиту испортить ей жизнь.
— Я буду делать с вашей дочерью что хочу, и когда захочу.
Резкий удар по челюсти. По губам растеклась едкая кровь, зубы зазвенели, как и голова, поехавшая искрами. Сигарета улетела в сторону, вмиг погаснув, как от воды. Туркин сплюнул кровавые слюни, радуясь, что всё на месте. Чуть пошатываясь, он утёр месиво с лица.
— Устрою тебе инсценировку смерти. Ходить после этого не сможешь. Усёк?
Уголки губ кудрявого растянулись, оголяя десна и кровавые сгустки на них, будто он только что заживо съел кого-то. Картина не из приятных. Опрокинув ещё пару угрожающих слов, Юнусович удалился в квартиру, громко хлопая дверью. Валера ещё пару секунд злобно поглядел на лестницу, после быстро шагая вниз и слизывая металл во рту, понимая, в какой кромешный пиздец он ввязался. Ильдара он знал как того, кто периодически приходит к семье Васильевых, и выявил догадку, что именно так они и познакомились. Хорошим человеком он не был — чего стоят постоянные избиения Андрея и попытки засадить его на каторгу, а после и всех его дружков. Продолжая вытирать кровь с лица, в голове смешивалась безумная злоба и непонимание, почему его спутница сразу не сказала, что её отец — мент. Не хотелось воспринимать, что их история закончится, так и не начавшись.