Шутка?

II. Холод

Утро. Спустя день своего признания, и выходной -воскресенье, Вова идёт в школу. Под ногами творожистый снег, а на щеках вновь горькие слезы. Он чувствует как его диафрагма скачет то вверх, то вниз, к горлу подступает ком, из-за которого даже при сильном желании ничего не получится сказать. Лишение всякой речи пугает, замыкает в себе, от чего парня начинает ещё больше бросать в дрожь, которая до этого касалась лишь вспотевших рук.
В мокрое личико хлынул хладный ветер. Становится ещё одиозней. Противный мороз щипит бледную кожу, оставляет на ней свои пунцовые следы. Братишкин облизнул сухие губы и почувствовал привкус железа. Кровь. Все таки его до боли искусаные губы начинали кровоточить. Мороз пуще потрескал их и неизвестно теперь, когда они заживут.
Дойдя до остановки, Вова намерился ждать автобус. Он надел капюшон, чтоб прохожие не заметили его вида. Хотя... Кому до него есть дело? Кому он вообще в этой жизни нужен?
Добравшись до школы, он заходит в неё. Все как обычно. Раздеваеться. Идёт на уроки...
Первым история. Пойдёт. Вторым физика. Можно поспать. А третьим.. Литература?
Бросило в дрожь, как только Вова вошёл в кабинет русского и литературы. И первый вопрос, который он себе задал был не "какое было домашнее задание", а... Как жить дальше? Что будет теперь?
Он так долго грезил, жил в особенном мире, где мечтал о признании своему учителю, и о взаимности.. Как же красиво в его мыслях они кружились в объятиях, шли вместе с уроков, смеялись и веселились, гуляли до поздней ночи..
В мыслях было это и даже больше, но.. Что теперь?
Однако, Вову не пускало и то что.. Как же он мог ошибиться? Он точно помнит их томные взгляды на уроке, эту искру, пробегающую так легко, но метко, помнит прикосновения, неосознаные, но тёплые, помнит разговоры, короткие, но душевные...
Вова думал, как же он мог ошибиться, посмотрев в эти глаза.. Ведь они сулили лишь любовь, чистую и наивную, но как получается... Лживую?
Зеницы Вовы всё ещё блестали алым цветом, признаки утреннего плача так и не удалось скрыть полностью. Но, блондин был рад, что удалось хотя бы успокоиться.
Звенит заливистый звонок. В классе затихают болтовня и сплетни, ведь в него вошёл Губанов. В строгом чёрном красивом костюме. На одной руке у него часы, а на другой серебянный браслет. Вова тщательно следит во что одевается Алексей и знает, что появился он недавно, причём как постоянное украшение.
«Интересно, это ему его супруга подарила?» -подумал тогда Вова, слегка заревновав. Но позже старался не обращать на прочие мелочи и отпустил внимание.
—Здравствуйте. Садитесь. -закрыв дверь, Губанов метнулся к креслу у своего стола. Сев, открыл книгу.
—Открываем тетради, записываем тему: Поэты девятнадцатого ве..
Процедил Губанов, но до конца Вова не дослушал. Его сердце не перестало дребезжать от одного лишь вида того, кто ему вчера разбил ему сердце.
Он сидел на последней парте старался смотрел куда угодно, лишь бы не на доску, ведь там стоял он. Приторно красивый, словно идеальный, и слишком смешной, чтобы просто усмехнуться.
Рядом с ним, мир казался другим. Вова даже вспомнил момент, когда был в 9-том классе, и специально получал тройки за самостоятельные или контрольные, зная, что Губанов всегда оставляет за плохие оценки на работу над ошибками. Он был по уши влюблен, потому искал любые способы "случайно" оказаться рядом.

***
—Итак, рассказывай, что ты тут не понял.
Вова большими глазами посмотрел на Визави и призадумался.
—Я не упрекаю, просто расскажи и я все подробно объясню.
Вова растерялся и потерялся. Господи, он сейчас находится рядом с ним. Вдвоём. Где больше нет назойливых одноклассников, быстротечного времени, можно не волноваться, что скоро прозвенит звонок и нужно бежать на следующий урок. Можно просто взять и забыться, просто сидеть и любоваться им, его глазами, его губами.
—Ладно, давай тогда понемножку буду пояснять каждое задание, в котором у тебя ошибка. И где все по вине невнимательности, не будем заострять, потому что бывает да? Невыспался или ещё что-то.. А вот грамматические и более серьёзные проблемы мы разберём и проработаем их. Хорошо?
—Угу, -промычал в ответ Вова.
Всё минуты, проведённые с учителем, касались сказкой. Вова часто кидал взор в незабудки, такие завораживающие и настоящие.
Вова собрал тетради и учебник в портфель, и только его нога шагнула за порог, а губы промолвили обыденное "до свидания", Губанов внезапно окликнул его.
—Вов...
—Да?
Не только стопы, все тело застыло, окаменело от столь нежданного деяния. Казалось, Братишкина спасёт лишь узнав, что скажет Губанов.
Шатен медленно приблизился к Блондину, и хотя тот вид и не подал, но сердце его, забилось ещё чаще, а волнение ударило в висок.
—Ты молодец. -Губанов прильнул ладонью к волосам Вовы, и вороша их, перебирая меж пальцев, мило улыбался тому.
«Мне.. Так хорошо с ним..» -счастье клокотало, пело, танцевало, заводило внутри, глаза заблестали, а лёгкая улыбка окатила ликованием с ног до головы. Казалось, Вова уже сейчас не сдержится, и прикоснется к этому лицу, этим прекрасным щекам, мягким и пухленьким губам, обдаст засевшей любовью.
Но нет.. Не сейчас. Но он скажет. Скажет об этом. О том как сильно любит.
А сейчас, он понимает, что Губанов и есть тот, кто понимает его, кто позволяет быть собой, кто делает мир настоящим.