Просто закрой глаза

55 глава

Грейнджер.

      Драко не был уверен, произнес ли он это вслух, или это была лишь часть его беспокойного, полного тревоги сна. Он снова куда-то бежал, кого-то преследовал, держал палочку перед собой, готовый напасть, но так и не сумел достичь цели; словно издалека раздалось это громкое "Грейнджер", и он проснулся.

      В комнате царил полумрак, так что сначала он и не понял, где находится. Единственный источник света, тусклая лампа, стоящая где-то за пределами видимости, освещала деревянные перекладины на низком потолке. В верхнем углу, сплошь покрытом паутиной, виднелись трещины.

      Взгляду не за что больше было зацепиться, поэтому он какое-то время лежал неподвижно, разглядывая этот угол в попытках сообразить, когда спальня слизеринцев успела принять такой заброшенный и унылый вид и почему здесь так холодно.
      Тело странно онемело, как после особо изматывающей тренировки по квиддичу, и жуткая сонливость подсказывала сомкнуть веки и поспать еще немного. Он попытался перевернуться на другой бок, чтобы принять более удобное положение, как его настигло осознание, оглушительное по своей силе.

      Грейнджер. Он помнил вспышки молний, ее руку в его руке, ее улыбку и подрагивающие ресницы. Он помнил ее.

      Чувство облегчения было столь сильным, что затмило собой все остальные.
Только теперь он ощутил ноющую боль в левой руке и вспомнил все произошедшее прошлой ночью; с огромным трудом он дотянулся до нее правой и коснулся предплечья.

      Как оказалось, боль была вовсе не фантомной — во время сеанса он думал, что лишился конечности, но она осталась цела. Вместо кожи он нащупал лишь шероховатую поверхность бинта, плотно стягивающего руку от запястья до плеча.
      Со стоном он подцепил край повязки и принялся разматывать ее — пальцы слушались неохотно, дрожали и норовили скользнуть по обожженной плоти...

      Но никакого ожога под бинтом не было. От удивления Драко забыл о том, какими мучениями дается ему каждое движение, и резким рывком, от которого перед глазами поплыли цветные круги, сел на жесткой кушетке, потрясенно переводя взгляд с одной руки на другую.

      Метки больше не было. Ни единого намека на чернильный контур отвратительного черепа и змеи; более того, на чистой коже не было ни ожога, ни тонкой полоски шрама от надреза. Никаких следов того, что вчера эта самая рука погрузилась в кипящее варево — словно эту часть удалили, а затем заново нарастили кость, сухожилия, вены, плоть и кожу. Невозможно.