Просто закрой глаза

16 глава

Чёртова лестница, ведущая к вершине Астрономической башни, не кончалась — он шел и шел наверх, останавливался, чтобы перевести дыхание, и снова поднимался по бесконечным ступеням. Он оглянулся лишь однажды — пути назад не было, только тьма; лестница утопала в чёрном тумане. Приходилось двигаться вперёд, а когда иссякли силы — ползти. Метка жгла руку, как никогда — казалось, отпечаток останется даже на его костях.

Драко так и не добрался до конца. Ему снилось что-то еще, но он, к счастью, этого не запомнил.

      Утром он очнулся в холодном поту; комната была пуста. С трудом повернув голову (каждое движение отзывалось болью в мышцах), он увидел на прикроватной тумбочке мешочек с зельями, свою волшебную палочку и лист бумаги, на котором виднелся почерк Блейза.

      Драко смутно припоминал, что дошёл до спальни при помощи Забини; помнил взволнованный голос Паркинсон и яркую вспышку боли в руке, когда его не слишком аккуратно опустили на кровать.

      Он всё ещё был в одежде и обуви; брезгливо поморщился, когда обнаружил, что защитные чары, нанесенные Уилкс на руку, спали, и теперь рукав рубашки мокрый, кроваво-грязный, а от него самого несёт травяным зельем, потом и чем-то ещё.

      Блять.

      От него пахло духами Грейнджер. Цветами, блять.

      Драко даже неосознанно приподнял воротник рубашки здоровой рукой и уткнулся в него носом, чтобы удостовериться, что ему показалось, но ему не показалось.

      Она видела его вчера.

      Слабого, измученного, заблудившегося, как глупый первокурсник, в коридорах подземелий собственного факультета.

      Что ж, один-один.

      Он тоже уже видел её сломленной, раненой; пусть причиной этому был он сам, мысль о том, что не только Грейнджер довелось увидеть его в таком состоянии, дарила лёгкое чувство успокоения. Наверняка ей понравилось это зрелище куда больше, чем ему вид её заплаканного, тоскливого лица.

      К чёрту Грейнджер.

      Он взял палочку и попытался очистить рубашку хотя бы от пятен. Сработало неважно.
Тогда он снял её и отбросил на пол; осторожно отодвинул мокрую марлю и оглядел Метку.

      Даже под слоем грязи и припухлости от уколов она выглядела как никогда заметной, чёрной, явно очерченной.