скандалисты | пацанки7 | киретта

39.

Дни летели с бешеной скоростью. Утро сменялось ночью, сугробы каждый день становились больше, а температура воздуха приближалась к критической отметке.

Ученики школу часто прогуливали, потому что до безумия было лень вставать с теплой кровати, идти по заснежанным улицам и сидеть в кабинетах в теплых куртках.

Скоро вся страна будет Новый Год праздновать. Скор Дед Мороз детям подарки принесет, разумеется, тем, кто вел себя хорошо. Скоро все мамы мира начнут готовить тонну оливье, запекать грудку с  помидорами, крутить рулеты и делать закуски.

Скандалисты тем временем тоже наступление праздников ощущали. И мысли их были вовсе не подготовкой заняты, а разработкой плана, который вот-вот должен вступить в силу.

Губы были искусаны до кровавых ранок, взляд был уставший и до невозможного грустный. То ли от осознания, что все скоро закончится, то ли от мыслей ужасных, будто не закончится этот круг ада никогда.

Так, в последний раз собравшись вместе, скандалисты молодость свою провожали, вспоминая все то, что приключилось с ними за несколько лет.

— Ты про тут случай, когда мы какого-то мужика слабительным напичкали? — непонимающе Мирон говорит, потирая нос рукой.

— Про тот, когда мы не перепутали аппонентов и не подсыпали слабительное какому-то деду, — закатывает Вилка глаза, вспоминая неудачную вылазку.

И по правде сказать, таких вылазок в жизни скандалистов было много.

— Вы мне сами на него пальцем показали! — защищается Мирон, стукнув кулаком по столу.

— Мы играли в «камень-ножницы-бумага» и Вилка решила показать карандаш, — усмехается Кира, влезая в разговор.

— Я не виновата, что у вас детства не было и вы не знаете продолжения этой играется, — отмахивается девушка.

— Вас послушать, вы только и делали, что жизнь людям портили, — сидя в кресле, Илья Владимирович наконец-то поддержал не очень то и интересную тему разговора.

— Ксен Владимирович, вы же сами их находили, — дует губы Чикина. — Не так уж и страшно все было.

— Да уж, — вздыхает мужчина. — Натерпелся мир.

— Хотите сказать, что все это было неправильно? Что не нужно было начинать? — подключается Саша Третьяков.