Первая революция

4. Судьба наводчика

Пристав и его помощник вернулись вместе с задержанным в отделение лишь в десять часов утра. Винков лучился счастьем, а вот Вишнёвский был мрачен. Пётр приметил это, и решил спросить у начальника, в чём же проблема.
— Быстро же сработали, Андрей Иванович. За один день задержали преступника, он дал признательные показания. В чем беда? — спросил штабс-капитан.
— Плохо сработали, Винков. Если бы не случайность, не взяли бы его. А ведь он человек, судя по всему, отчаянный. Посреди рынка стрелять решил. А если бы он не промахнулся, или, упаси, попал бы в кого-то из прохожих? И это за три дня до приезда нового губернатора. Погоны бы с плеч полетели... — ответил ему Вишнёвский. Помрачнел и сам Винков. Действительно, сегодняшнее задержание удалось только из-за слишком большого числа чудесных совпадений, а удача, как известно, имеет свойство рано или поздно заканчиваться.

Помимо мрачных мыслей, Винкова одолевала и усталость. Дядя был прав — он долго не протянет с таким режимом дня. Сегодня он встал в пять часов утра — и всё это ради чего? Бессмысленное геройство. У Вишнёвского в задержании подобных преступников опыта куда больше. Он бы справился и в одиночку. Может, попросить у пристава сегодня уйти пораньше? Мысль об этом всецело заняла разум Винкова. Он уже собирался спросить об этом начальника, но прежде чем он успел даже открыть рот, в кабинет зашел Журавлёв, чем-то обеспокоенный.
— Сообщают, что у Волжско-Камского пароходного товарищества перестрелка. Есть раненые и даже погибшие, — произнёс он. Винков тяжело вздохнул. Видимо, отдохнуть сегодня точно не получится. Надо точно сходить куда-нибудь, и выпить кофе. Но это точно будет позже.

Рядом со зданием Волжско-Камского пароходного товарищества, к моменту приезда пристава и двоих его помощников, ситуация уже прояснилась. На земле лежало тело какого-то человека, лицо которого было закрыто шарфом, а на ступеньках крыльца главного управления товарищества, сидели двое городовых. Один из них прижимал к груди перевязанную руку, а второй просто сидел рядом. Рядом с городовыми стоял какой-то человек в костюме-тройке, и курил. Завидев полицейских, он как можно скорее подбежал к ним.
— Здравия желаю, ваше благородие. Управляющий саратовским отделением Волжско-Камского пароходного товарищества, Борис Глебович Климов, — представился человек в костюме.
— Пристав Волжской полицейской части коллежский асессор Вишнёвский. Что у вас произошло? — представился в ответ пристав.
— В том-то и дело, что я не знаю, что. Сегодня я единственный из всех сотрудников вышел на работу. Вчера нам привезли деньги, пятьдесят тысяч рублей. Я должен был распределить их на май. Уже зайдя в здание, я увидел в окне подозрительную группу людей. Их было четверо, все, несмотря на погоду, в шарфах на шее, которые закрывали нижнюю часть лица. Спасибо нашему распорядителю, Павлу Михайловичу Репнину, что он всем сотрудникам раздал свистки полицейского образца. Время, как вы понимаете, нынче, неспокойное. Я, на всякий случай, вызвал с его помощью полицию, — Климов кивнул на двух городовых, — Эти двое тут недалеко стояли. Они прибежали на вызов, и началась стрельба. Саму перестрелку я не видел, это спросите у них.
— Что в итоге произошло? — спросил Винков у городового с перевязанной рукой. Тот тяжело вздохнул.
— Когда мы прибежали на вызов, ваше благородие, по нам сразу начали стрелять. Стреляли четверо, но мы успели спрятаться за углами домов. Меня зацепило выше локтя, зато Авдей успел выстрелить, и одного из них наповал сразил. После этого, старшой у них, сказал отходить. Удрали быстро, Авдей не успел догнать...
— Да. Они запрыгнули в повозку, она, как оказалось, за углом стояла. Я успел выстрелить, но не знаю, попал ли ещё в кого... — дополнил слова товарища городовой Авдей.
— А скажите, — обратился Вишнёвский к управляющему, — Кто-то кроме вас знал о том, что деньги привезли вчера?
— Павел Михайлович само собой, Ерымовский, тот, кто их привозил, и кассир наш, который вчера был на смене, Никанор Шашков.
— А кто такой этот ваш Шашков? — продолжал Вишнёвский. Управляющий пожал плечами.
— Сотрудник молодой. Служит с прошлого года, но неплохо. Коммерческое училище окончил. Живет на Большой Казачьей, возле самого театра. С остальными служащими в отношениях прохладных. Думаете, это он мог рассказать налётчикам про деньги?
— Всё может быть, — уклончиво сказал Вишнёвский. Управляющий Климов нахмурился.
— У нас служащие люди честные. На такую подлость не способны пойти, — сказал он. Пристав решил проверить другого человека из знавших о деньгах.
— А Ерымовский?
— Ну, право, ваше высокоблагородие, это совсем ерунда. Ерымовский наш давний партнёр. Они с Павлом Михайловичем не один пуд соли съели. К тому же, он в Саратове не живет. Он заведует управлением в Астрахани. Вы всерьез думаете, что он бы стал так явно воровать собственные деньги? Нет, ваше высокоблагородие, Ерымовский умён.
— Ну, а вы сами, Борис Глебович? — не унимался пристав. Климов даже рассмеялся.
— Ну вы скажите мне, ваше высокоблагородие, зачем мне, в таком случае, было вызывать полицию? С чего вы вообще взяли, что этих подлецов кто-то навёл?
— С того, что сейчас середина весны. Лёд с Волги только сошёл, акции товарищества ещё не начали покупать. Если эти люди хоть что-то понимают в таких делах, они должны знать хотя бы примерную сумму денег внутри. Я уж, поверьте мне, господин Климов, таких, как эти, на своем веку повидал много. Они редко нападают без наводки или хотя бы без предварительной проверки. Судя по тому, как уверенно они шли — посреди дня, они точно откуда-то знали, что в управлении есть деньги и нет служащих. Может, кто-то ещё знал о деньгах?
— Нет, никто больше. Абсолютно. У нас с этим строго, — нахмурился Климов. Вишнёвский поблагодарил его за помощь, и подошёл к Винкову и Журавлёву, которые в компании полицейского медика Сергеева рассматривали тело убитого.
— Значит, Винков и Журавлёв. Вам придется съездить на Большую Казачью. Ищите Никанора Шашкова, а я, уж, так и быть, составлю протокол, — приказал пристав своим помощникам. Винков ещё раз тяжело вздохнул. Видимо, отдохнуть сегодня точно не получится.