Чарльз Буковски - Хлеб с ветчиной ПОЛНАЯ ВЕРСИЯ

XLIX

Гитлер разворачивал военные действия в Европе, создавая рабочие места для своих безработных. Я искал работу все лето, но так и не нашел. Джимми Хэтчер получил место на авиационном заводе. В тот день я был вместе с ним, и мы одной ручкой заполнили анкеты. Мы заполнили их идентично, кроме одной графы - место рождения. Я поставил - Германия; Джимми - Рэдинг, Пенсильвания.
- Джимми получил работу на авиационном заводе, - выговаривала мне мать, - а ведь он заканчивал ту же самую школу, что и ты, и лет ему столько же. Почему же тебе отказали?
- Зачем им человек, у которого на лице написано, что он не любит работать, - вмешался отец. - Все, на что он способен, это просиживать в спальне свою чугунную задницу и слушать симфонии по радио!
- Ну, мальчик любит музыку. Это уже что-то.
- Но что он может с этим «что-то» сделать? Это БЕСПОЛЕЗНО!
- Ну, а что тут можно сделать? - не выдержал я.
- Ты должен пойти на радиостанцию и сказать, что обожаешь такого рода музыку и можешь работать ведущим радиопередачи.
- О Боже, если бы было все так просто!
- А откуда ты знаешь? Ты что, пробовал?
- Да я знаю, что это невозможно.
Отец потянул в рот большой кусок свиной отбивной. Сальный край торчал между губ, пока он пытался прожевать мясо. Казалось, что у него три губы. Когда с отбивной было покончено, отец обратился к матери:
- Вот видишь, твой мальчик просто не хочет работать.
Мать посмотрела на меня и задала свой постоянный вопрос:
- Генри, ты почему не ешь?
В конце концов было решено, что я должен пойти в городской колледж. Тем более, что обучение было бесплатным, а подержанные учебники можно было приобрести в букинистическом магазине. Отец стыдился, что я был безработным, а посещение колледжа придавало бы ему респектабельности. Эли Ла Кросс (Плешивый) уже проучился там семестр, он-то и проконсультировал меня.
- На каком факультет меньше всего мозгоебки? - спросил я.
- На журналистике. Они там ничего не делают.
- Отлично. Буду журналистом.
Я пробежал расписание занятий.
- А что это за координационный день?
- Ой, это чушь несусветная. Можешь пропустить.
- Спасибо, что предупредил. Давай тогда заглянем в тот бар, что напротив колледжа и примем по паре пива.
- Вот это правильно!
- Надо думать.
После координационного дня был день выбора учебных дисциплин. Я прибыл в колледж на трамваях с пересадкой: «W» до Вермонта, а там на «V» до Монрои. Народ носился по университетскому городку с брошюрами и бумагами. Я понятия не имел, что мне делать, куда все бегут. Я разнервничался.
- Извините меня... - обратился я к девушке, но она лишь мельком глянула на меня и улизнула.
Тогда я схватил пробегавшего парня за пояс и остановил его.
- Ты что делаешь? Совсем уже...
- Заткнись. Я хочу узнать, куда это все несутся? Мне-то что делать?
- Так вам же вчера все объяснили! Для чего тогда координационный день?
- Ох, черт...
Я отпустил его. Парень исчез, оставив меня в полном неведении. Я-то представлял себе, что приду в колледж, скажу, что хочу изучать Журналистику, и мне выдадут расписание занятий. Но ничего подобного. И я снова почувствовал себя первоклассником, который ничего не знает и с ужасом смотрит на коварных старшеклассников. Я сел на скамейку и стал разглядывать снующих взад и вперед людишек. «А что если устроить фикцию? - пришла мне в голову забавная мысль. - Буду говорить родителям, что занятия в колледже идут полным ходом, а сам целыми днями буду валяться на газоне».
Но тут я узнал в пробегающем мимо студенте Плешивого. Я вскочил и схватил его сзади за воротник.
- Эй, эй, Хэнк! Ты чего делаешь?
- Сейчас увидишь, придурок!
- Да что случилось? В чем дело?
- Как мне теперь получить это ебучее расписание? Что делать?
- Я думал, ты знаешь?
- Откуда? Что я, родился с этим знанием?
Я потащил его к скамейке, удерживая за ворот рубашки.
- Давай выкладывай все по порядку, коротко и ясно. Что нужно сделать и как. Справишься, будешь пока жить!
И Плешивый все разъяснил. У меня был персональный координационный день. Напоследок, все еще держа его за воротник, я заявил.
- Сейчас я отпускаю тебя. Но наступит день, когда ты заплатишь мне за всю эту мозгоебку. Не знаю когда, но это обязательно случится.
Я отпустил его, и он смешался с потоком студентов. Получалось, что мне уже не имело смысла спешить и беспокоиться. Все равно теперь на мою долю оставались наихудшие классы, наипротивнейшие учителя и неудобнейшие часы. Я не спеша брел по университетскому городку и подписывал класс за классом. Выходило, что я был самый незаинтересованный студент во всем колледже. Меня посетило чувство превосходства.
Но ненадолго, до моего первого урока Английского, назначенного на 7 утра. На часах было 7:30, я был с бодуна, стоял у двери класса и прислушивался. Родители выдали мне деньги на учебники, а я их пропил. Ночью улизнул через окно своей комнаты и просидел до закрытия в ближайшем баре. От выпитого пива меня трясло. Я еще не проспался. Решившись, я открыл дверь и вошел. Мистер Гамильтон, наш преподаватель Английского, стоял перед классом и пел. Громко работал граммофон, и класс пел вместе с мистером Гамильтоном песню Гилберта и Салливана.

Теперь я правитель Королевской Флотилии...
И все послания вывожу круглым почерком...
Теперь я правитель Королевской Флотилии...Придвиньтесь ближе к своим конторкам
И никогда не выходите в море...
Все могут быть правителями
Королевской Флотилии...

Я прошел в конец классной комнаты и отыскал свободное место. Гамильтон выключил граммофон. В черно-белом крапчатом костюме с ярко-оранжевой манишкой на груди он смахивал на Эдди Нельсона. Повернувшись к классу лицом, он взглянул на свои часы и обратился ко мне:
- Надо понимать, вы мистер Чинаски?
Я отвесил поклон.
- Вы опоздали на тридцать минут.
- Да.
- Позволили бы вы себе такое опоздание, скажем, на свадьбу или похороны?
- Нет.
- Почему же нет, поясните, будьте любезны?
- Ну, если бы это были мои похороны, я бы просто обязан был находиться на месте. Если же это была моя свадьба, то можно считать ее моими похоронами.
Я стал скор на язык.
- Милостивый государь, - отозвался мистер Гамильтон, - мы слушали песню Гилберта и Салливана в порядке изучения правильности произношения. Встаньте, пожалуйста.
Я поднялся.
- Будьте добры, спойте: Придвиньтесь ближе к своим конторкам и никогда не выходите в море... Все могут быть правителями Королевской Флотилии...
Я смутился.
- Ну же, не стесняйтесь!
Я быстро повторил текст и сел.
- Мистер Чинаски, я едва мог расслышать вас. Не могли бы вы спеть с большим энтузиазмом?
Я снова поднялся, наполнил легкие воздухом под завязку и заорал:
- ЕСЛИ ХОЧИТЕ СТАТЬ ПРАВИТИЛЕМ КАРАЛЕВСКОЙ ФЛАТИЛИИ, ПРИДВИНЬТЕСЯ БЛИЖИ К СВАИМ КАНТОР-КАМ И НИ ХАДИТЕ В МОРЕ!
У меня получилось задом наперед.
- Садитесь, пожалуйста, мистер Чинаски, - сказал мистер Гамильтон.
Я сел. Во всем этом был повинен Плешивый.