И овцам снятся пастухи

= 9 =

Очнулся я на жёсткой койке в узкой бетонной камере без окон. Под невысоким потолком светила тусклая лампочка. Её свет еле пробивался сквозь толстое, вмонтированное в бетон, стекло. Прямо передо мной стояла вторая койка. Слева находился бетонный приступок с небольшим отверстием овальной формы, откуда изрядно несло помоями. Справа — стальная решётка, за ней железная дверь с маленькой дверкой на уровне живота и круглой дыркой на уровне глаз, закрытой снаружи.

Я сел на койке и обхватил руками голову: меня тошнило, боль стучалась в затылок и виски. Что это за мерзость была, которой нас вырубили? Хлороформ? Я никогда его не нюхал, надо будет запомнить этот запах. Вот попали...

За дверью послышались шаги, потом звон ключей и лязг отодвигаемого засова. Дверь со скрежетом отворилась, и на пороге появился азиат в серой военной форме с какими-то знаками на петлицах и дубинкой в руках. Послышался лязг ещё одного засова, его выдвигали откуда-то снаружи, и решётка тоже открылась в камеру. Военный прошёл в камеру, затем ещё двое таких же солдат втащили за руки и за ноги Мати. Тот был явно весел и, увидев меня, задёргался и захихикал.

— Рик, посмотри на этих милых мальчиков! Может, останетесь тут с нами? — Спросил он у тащившего его солдата. — Мы можем подружиться!

Солдаты молча бросили его на койку, один из них схватил меня за плечо и потащил за собой. Я не стал сопротивляться, а Мати попытался было вскочить с койки, но первый солдат ткнул его дубинкой в грудь, и тот упал обратно.

Меня долго вели по лабиринтам, металлические двери на нашем пути открывались и тщательно закрывались за нами. Я пытался запомнить расположение камеры, но не смог построить в уме вразумительного плана тюрьмы: ясно было только то, что камера расположена в подвале. Передо мной распахнули последнюю, уже не металлическую, дверь, и я оказался в небольшом кабинете.

Большое окно, выходившее на ярко освещённый солнцем двор какого-то учреждения, было приоткрыто, и свежий ветерок гулял по кабинету. Прямо передо мной было привинченное к полу металлическое кресло, слева от него стоял азиат в зелёном халате и таком же зелёном берете. Правой рукой он опирался на столик с колёсиками, накрытый зелёной же салфеткой. Ближе к окну стоял большой стол, за которым восседал важный азиат в сером кителе явно лучшего вида, чем форма у солдат. На его петлицах были изображены какие-то более сложные знаки, похожие на стилизованные листья деревьев. Справа от него, то есть, слева от меня, находился стол меньшего размера, за которым сидела миниатюрная азиатка в военной форме, что-то разглядывавшая на экране примитивного ноутбука.