Я продала себя на 3 дня. P.M

21 глава

*Пэйтон*

Единственное, что мне хотелось с утра, - встать с кровати, пересечь гостиную и оказаться в спальне девчонки. Поймать ее полусонную, полную ленивой утренней неги, подмять под себя. Мягкую, податливую, горячую.
От одной этой мысли в паху тяжелело.
Но пришлось сделать над собой усилие и отказаться от этой идеи. У меня оставалось еще одно важное дело. Поэтому я поднялся ни свет ни заря, заказал на десять завтрак на двоих. Девчонка все еще спала, во всяком случае, никаких звуков из ее комнаты не доносилось. Я, стараясь не шуметь, вышел из номера.
Боб, владелец музыкального магазинчика, встретил меня как родного. Еще бы! Ведь мое появление всегда означало покупку на крупную сумму. Так что обрадовать его было нетрудно.
-Пэйтон, какие люди! Чай? Кофе? Или сразу в зал? Что тебе нужно сегодня: микрофоны, аппаратура?
-Нет. Скрипка.
Боб удивленно вскинул брови. Не слишком обычный для меня заказ. Так что мне пришлось уточнить свою просьбу:
— Мне нужна хорошая скрипка, действительно хорошая. У тебя есть что-то по-настоящему достойное?
Боб уверенно кивнул и повел меня в глубь магазина, по пути интересуясь:
-Решил поменять звучание? В новом альбоме можно ждать соло на скрипке? Сейчас это модно.
-Нет, вряд ли. Звучание останется прежним, а скрипка — это, скажем так, личное.
Хрен знает, зачем я это сказал. Не его дело - для чего мне скрипка, да и объяснять что-либо посторонним людям я не привык.
Но стоило этим слова прозвучать, как я понял, что мне хотелось произнести это вслух. Услышать, как это звучит, прочувствовать вкус этих слов.
Личное.
Девчонка и вправду становилась для меня чем-то личным. И на удивление это не раздражало и не пугало. Хотя после неудавшихся отношений с Надей любое проявление привязанности должно было вызывать не самые приятные эмоции, а здесь изначально речь шла только о трахе на три дня.
Я даже до сих пор не знаю ее имени.
Но девчонка чем-то меня зацепила. Не только роскошным телом, хотя и этим тоже. Она оказалась на удивление милой. Было понятно, что она не из тех, кто виснет на шее булыжником, так и норовя утащить тебя на дно. Она... легкая, какая-то воздушная.
А еще она явно не привыкла к тому, чтобы ее баловали. Слишком легко и искренне радуется любым мелочам. И это мощный крючок - мне хотелось сделать для нее что-то хорошее.
Тем более что теперь я точно знаю, перед чем она не устоит.
Если Боб и удивился, то задавать дальнейших вопросов не стал. Мы подошли к ряду скрипок.
Тонкие, изящные, сейчас они напоминали мне ее.
Глупо было думать, что она играет на фортепиано. Нет, для нее — скрипка. Инструмент изящный и капризный.
Предвкушая, как она отреагирует на покупку, поспешно вернулся в номер. Кто бы подумал, что я с таким нетерпением буду ждать, когда мы увидимся за завтраком.
Хотя «увидимся» - это сильно сказано. На мне попрежнему была гребаная шапка, которая чертовски мешала. Но я терпел. Мне нравилось видеть ее глаза. Нравилось, как она на меня смотрит. Приятно было просто сидеть с ней за столом и болтать о всяких глупостях.
Странные, давно забытые ощущения, которые, пожалуй, были не хуже, чем секс.
-А что именно ты играла на скрипке? - спросил я как бы так, между прочим.
-Много чего, — пожала она плечами. — Сейчас уже и не вспомню...
-А что было самое любимое?
Она задумалась, устремив глаза в потолок.
— Сонаты Моцарта, пожалуй.
Ничего не скажешь — отличный выбор.
— Я бы хотел послушать, — сказал я.
Она смешно наморщила нос и ответила:
-Вряд ли это будет здорово, я ведь давно не играла. Да и раньше не была виртуозом.
-Я бы все-таки рискнул, — сказал я.
-Ну в любом случае для этого как минимум нужна скрипка, а у нас ее нет, — рассмеялась она.
-Почему же? Есть.
Я бережно достал из шкафа футляр и открыл замок. Девчонка ахнула, веселость разом слетела с нее, как желтая листва с дерева при порыве ветра.
— Это тебе, — сказал я, — подарок.
Скрипка была чертовски дорогая, вовсе не из тех, что мамаши покупают своим чадам, чтобы они измывались над соседями. Нет, этот инструмент мог бы звучать в концертном зале. Но я не жалел ни об одном долларе, потраченном на нее.
Свою награду я получил сейчас, когда она переводила восторженный и испуганный взгляд со скрипки на меня.
-Вы не шутите? — Голос плохо ее слушался. — Нет, этого не может быть.
-Может.
-Но это... это очень дорого.
-Я рад, что тебе нравится. Так или иначе, она твоя.
Щеки девчонки покрылись пятнами смущения.
Казалось, ей стоило огромного труда выдавить из себя «спасибо».
— Так ты сыграешь для меня?
Она перевела на меня взволнованный взгляд, как будто ждала каких-то слов, которые подтолкнут ее к действию.
— Сыграй, — сказал я с нажимом. — Хочу это услышать.
Несмелая улыбка, глаза потемнели — да, девочка привыкла к тому, чтобы решения принимал я. И ей нравилось, действительно нравилось подчиняться.
— Да, конечно, я... Я сейчас, мне нужно подготовиться, — торопливо заговорила она.
Осторожно, словно младенца, она взяла скрипку в руки и скрылась с ней за дверями своей комнаты.
Ее бегство не удивило. Мне ли не знать, как можно истосковаться по музыке. Через какое-то время из-за двери донеслись робкие звуки — привыкает к инструменту.
Впрочем, скрипка будет звучать великолепно, я даже не сомневался. А еще через несколько минут из комнаты раздалось тихое «входите».
Я вошел и застыл у двери.
Она стояла у окна, повязка на глазах, скрипка у подбородка. И все... больше ничего на ней не было...
Я не успел ничего сказать по этому поводу, как смычок коснулся струн и полились звуки. Она играла что-то нежное, страстное. С точки зрения техники ее исполнение не было безупречным, но оно было прекрасным.
Я застыл, не зная, что поразило больше: то ли мелодия, что текла из ее пальцев, то ли сама эта картина: обнаженная девушка со скрипкой.
В горле запершило. Я был уверен, что никогда в жизни не видел ничего более прекрасного.
И с каждой секундой, с каждым новым звуком во мне крепла уверенность: я по-настоящему хочу эту девушку. Присвоить, подчинить, забрать...
И трех дней на нее мало.
Для меня слишком мало.
Когда музыка закончилась и руки со скрипкой и смычком опустились, я стоял, не шелохнувшись, несколько долгих мгновений.
А потом сделал то единственное, что должен был сделать.
Стянул с себя шапку. Плевать на то, что она меня увидит.
Я не хотел больше быть незнакомцем.
Подошел к ней, взял из рук скрипку и смычок и осторожно положил на трюмо. Я ведь не хочу сломать дорогой подарок! А в том, что я собираюсь сделать с девчонкой сейчас, не будет места ни нежности, ни осторожности.
Она стояла неподвижно, словно чего-то ждала.
Стянул повязку с ее глаз, и она зажмурилась от неожиданности. А потом широко распахнула глаза.
При дневном свете они оказались ярко-синими. К черту повязки, к черту дурацкую секретность. Плевать, что инкогнито раскрыто. Вряд ли мое лицо ей хорошо знакомо. И она точно не побежит давать интервью о личной жизни звезды.
В этом я тоже был уверен.
И еще кое-что мне захотелось узнать. Странно, что только сейчас.
— Как тебя зовут?
Она посмотрела удивленно. Возможно, думала, что я знаю ее имя. Может, я его знал, но забыл.
Я плохо слушал рассказы Габриэля о моей игрушке на три дня. Наверное, стоило... Впрочем, какая теперь разница.
-Мелисса, - тихо ответила она, с жадностью скользя взглядом по моему лицу.
-Мелисса, — повторил я, словно пробуя это имя на вкус.
Оно ей подходило. Мягкое. Легкое. Невесомое.
И такое же вкусное, как она.
— А я Пэйтон, зови меня Пэй. Вот и познакомились.