Я продала себя на 3 дня. P.M

36 глава

*Пэйтон*

Когда концерт закончился, сил хватило только на то, чтобы дойти до гримерки и упасть в кресло.
Мой гастрольный тур длился уже неделю. Решение Габриэля добавить в него еще несколько концертов дорого мне обошлось. Такой плотный график было трудно выдержать.
Прошла всего неделя, а я уже чувствовал себя как выжатый лимон. О том, что будет, когда гастроли закончатся, даже и думать не хотелось.
Мелисса так и не появилась. Я все еще набирал ее номер каждый день. Это стало мучительным и бесполезным ритуалом. Она пропала. Я уже собирался нанять частного детектива, чтобы ее нашли. Одно меня останавливало: если она действительно не хочет меня видеть, имею ли я право снова вламываться в ее жизнь?
Мне казалось, что имею.
И сделаю это обязательно.
Если не хочет меня больше знать, пусть скажет мне это в глаза.
В дверь постучали.
-Входите, — сказал я, и на пороге появился парень из охраны.
-Там к вам прорывается одна девушка.
-Только одна? — усмехнулся я.
Атаки поклонниц на дверь моей гримерки были обычным делом. Вопреки ожиданиям моего бывшего директора Габриэля Смита, когда общественность узнала, что у меня есть невеста, моя популярность вовсе не исчезла. Более того, кажется, она достигла пика.
Сотни статей, миллионы писем от растроганных поклонниц, которые либо рассказывали о своей первой любви, либо признавались в том, что благодаря мне снова стали верить в серьезные чувства. Ну и конечно же, постоянные предложения от рекламных и звукозаписывающих компаний.
— Нет, не одна, — улыбнулся охранник. — Но эта очень настойчивая. Говорит, что вы захотите ее видеть. Потому что она ваша невеста.
На мгновение у меня перехватило дыхание.
Есть только одна девушка, которую я очень хочу видеть. И разумеется, я надеялся, что это была она.
-Как ее зовут? — Мой голос прозвучал странно, будто я мгновенно охрип.
-Мелисса, — сказал охранник.
Впрочем, мое интервью не читал только ленивый. Кто угодно мог воспользоваться этой информацией... Какая-нибудь сумасшедшая фанатка. Но мне хотелось верить, что это не так.
— Мелисса? Конечно, зови ее. Впрочем, нет.
Я не смогу ждать и минуты. И подскочил с кресла, словно только что не лежал в нем совершенно обессиленный.
Вылетел из гримерки, прошелся быстрым шагом по коридору и там, где держали оборону от поклонниц секьюрити, остановился как вкопанный.
Это была она.
Она...
Хрупкая, красивая, растерянная — она стояла и смотрела на меня своими невозможными синими глазищами.
— Мелисса, - выдохнул я, сделал несколько шагов и заключил ее в объятия.
Рядом раздались аплодисменты, защелкали камеры, на нас были направлены десятки, если не сотни смартфонов, но мне было плевать.
Значение имело только то, что Мелисса рядом и я снова могу обнять ее, поцеловать, могу...
-Твою мать, - простонал я, уткнувшись лбом ей в висок, чтобы чуть сбить возбуждение. — Как же я рад тебя видеть...
-Верю, — улыбнувшись, она опустила руку и осторожно провела по моему набухшему члену, потерлась щекой о мою и призналась: — Я тоже, даже не представляешь, как сильно.
Обняв ладонями ее лицо, всматриваюсь в глаза — такие родные, удивительные, которые снились мне по ночам. И вижу, как в них зарождается жажда.
— Соскучилась, — констатирую я.
Она прикусывает губу и кивает.
И подается чуть вперед. Движение, которое тут же угадываю - хочет об меня потереться, прижаться. Но, как и я, вспоминает, что мы не одни, и с сожалением отстраняется.
— Пойдем, — беру ее за руку, переплетаю ее пальцы со своими, чтобы больше не потерять, и тяну за собой.
Гримерка - не самое романтичное место для тех, кто много дней был в разлуке. Но мы оба слишком долго терпели и сильно истосковались, чтобы откладывать хотя бы на пару минут.
Я вталкиваю ее в комнату, разворачиваю к себе, едва за нами закрывается дверь. Прокручиваю замок и впиваюсь в губы, без которых сходил с ума, которыми бредил.
Мне хочется так много сказать ей, но мы оба с трудом дышим от нахлынувшей страсти.
Быстрее.
Скорее.
Хочется сразу всего.
Прижав Мелиссу к двери, задираю на ней платье, отодвигаю полоску трусиков, которые не защищают, а возбуждают сильнее, и вхожу в нее.
На всю длину. Возможно, жестче, чем собирался, потому что она резко выдыхает. Но вместо того, чтобы просить меня быть нежнее, обхватывает мои бедра длинными ногами и нажимает на мой зад каблуками от туфель, наоборот, умоляя ускориться.
Горячая, узкая и уже восхитительно влажная, она стонет мне в губы, двигается навстречу, издает громкие бесстыдные вздохи и повторяет, как заведенная:
-Еще... пожалуйста, еще... я больше не могу без тебя...
-И не будешь, — уверяю, вколачиваясь в нее раз за разом, все сильнее и жестче, откликаясь на ее голод и просьбы.
Моя красивая девочка, она так охренительно стонет и с таким усердием насаживается на мой член, что я готов держать ее вечно у этой двери.
Так приятно ласкать языком ее пышную грудь и ловить губами уже хриплые стоны, присваивая их себе.
Она выгибается дугой, зажмуривается от подступающего оргазма, но, войдя в нее до упора, я требую:
— Смотри на меня.
И она тут же снова открывает глаза.
Отзывчивая.
Послушная.
С готовностью исполняющая каждый приказ, потому что знает - я сделаю все, чтобы усилить ее удовольствие.
— Смотри на меня, пока я тебя трахаю.
Она старается. Очень старается. А потом все же не выдерживает и, когда ее начинает скручивать от удовольствия, закрывает глаза. Продолжает тихо постанывать, пока я погружаюсь в нее, не в силах насытиться.
А когда накрывает и меня, я снова ловлю ее губы и между поцелуями, от которых она вздрагивает, выдыхаю то, что давно должен был сказать:
- Я люблю тебя.
Она открывает глаза, и я вижу ответ еще до того, как она его произносит искусанными губами:
— Люблю... очень сильно люблю...