Будни трех миров

Хэ Сюань/Ши Цинсюань

Тихий шум морского прибоя приятно ласкал слух. То мягкие, то резкие волны то и дело ударялись друг о друга, образуя шипящую белую пену, которая едва касалась ног.

Вода здесь действительно была черной - различить даже самую яркую или светлую ракушку являлось очень тяжелой задачей даже для человека с отличным зрением. Про морских обитателей можно было и позабыть - с суши ты не различишь их, даже если будешь очень близко к воде.

Парень зашел в море по голень - холодок окатил его тело, но привычной реакции в виде визга не последовало. Он обнял себя за плечи, опечаленно глядя вдаль и не желая смириться со своей участью.

Казалось, что для него потухло солнце. Гробовая тишина, окутавшая ранее яркого и взрывного юношу была явное не по душе, из-за чего на душе скребли кошки. Боль от глубокой потери в очередной раз сковала тело, и он медленно опустился на колени, сдерживая громкие отчаянные рыдания и крики.

Пара минут, и тишина вновь заполнили все территории Черновода. Пугающе возвышались волны, что почти касались волос стоящего на коленях Цинсюаня. Они будто гладили его, звали за собой, словно желая утешить и скрыть в своих объятиях, утянуть в густую и темную пучину морских глубин.

- Прости меня.. Я боялся тебя все это время, но.. Ты ведь мой лучший друг. Я не должен бояться тебя, так? 

Он слегка оборачивается назад, автоматически убирая длинные спутанные волосы. Некогда яркие зеленые глаза потухли и больше не отражали ту яркую, светлую и нетронутую ужасами жизни душу. Они больше не являлись зеркалом того, что творилось внутри него, из-за чего этот взгляд вызывал дрожь у любого. Кроме Повелителя Черных Вод.

Хэ Сюань медленно приблизился к старому другу, но все же оставаясь на значительном расстоянии от фигуры, наполовину скрытой водой. Он молчал все это время, наблюдая за своим пленником, который только что получил свою свободу. Такую желанную, такую далекую для него ранее. 

Вряд ли из памяти обоих выветрятся те ужасные моменты, случившиеся ранее. Пол, полностью залитый кровью погибшего божества, срывающийся голос бывшего Повелителя ветра, равнодушное и холодное лицо Черновода и непреодолимый ужас, который окутывал от одного взгляда на помещение. 

Ши Цинсюань сел на холодный влажный песок, перебирая ногами в ледяной воде. Он устало вздохнул, разглядывая поврежденную конечность - сломанная кость более-менее срослась, но еще нуждается в лечении. Но сейчас это не так волновало.

Хэ Сюань опустился рядом, не произнося ни слова. Молча провел рукой по слабо вьющимся от постоянной влажности воздуха волосам, погладил все еще нежную щеку и вздохнул, прикрыв глаза.

- Мин-сюн, я хочу уйти. Я хочу уйти. но не хочу оставить тебя одного. Мне больно смотреть на твое одиночество, и всегда было больно оставлять тебя.

Мгновение - и он крепко прижимается к старому другу, громко шмыгая носом, и словно пытаясь слится с ним в одно целое. Хэ Сюань ошеломленно замер на месте, явно не ожидав чего-то подобного. Его руки осталсь на месте, и было непонятно, не хотелось ему обнять Ши Цинсюаня или же.. Он боялся. Он боялся, что еще сильнее привяжется к этому невинному небесному созданию, которое согревало каждый день, проведенный демоном на Небесах. 

Каждый час, проведенный с Повелителем ветра позволяло Черноводу узнать его как можно лучше. Ши Цинсюань доверял "Мин И" каждую маленькую тайну, и именно Хэ Сюань оказался первым, кто узнал о роковом Истинном пустозвоне из уст Ветерка. Даже зная всю историю на собственном обыте, он искусно изобразил удивление, но переживание за невинного парня оказалось что ни на есть искренним и исходящим от самого сердца демона, что перестало биться в момент вознесения Повелителя ветра.

Глубоко выдохнув, он оттянул Ши Цинсюаня и поправил его волосы привычным жестом, заправляя их за чужие чувствительные уши.

- Я никогда не сдерживал тебя. Ты всегда мог уйти. 

Тонкие брови взлетели вверх, а зеленые глаза вновь заблестели ярким огоньком надежды. Они сияли такж наивно, как когда Хэ Сюань задерживал взгляд на Ши Уду, прежде чем безжалостно лишить его жизни.

- Уходи. И не возвращайся. Пожалуйста.

Ши Цинсюань вздрагивает, когда Хэ Сюань убирает от него руки и встает, чтобы изучить лицо старого друга. 

- Через полчаса я нарисую для тебя "Путешествия на тысячу ли". Будь готов.. к этому времени.

Парень мгновенно подскочил на ноги, отряхивая тело от песка и вновь прижимаясь к Хэ Сюаню в объятиях.

- Спасибо! Спасибо тебе!

Как же ему не хотелось уходить. Хотелось обнять Ветерка, прижать к своей груди, успокоить, заглянуть в глубокие и чарующие зеленые глаза и признать, что он стал ему намного дороже, чем просто друг.

Но этому не суждено быть.