Проданная Душа. Отель Хазбин.

Часть 73. Правда.

Я отшатнулась, затаив дыхание и представляя, сколько боли он вытерпел. Сохраняя маску безразличия, я сдвинула брови и произнесла :

— Я за спиртом...

Я выбежала из комнаты так быстро, как могла, чувствуя, как по щеке соскальзывают слезы, а в горле застревает ком. С трудом передвигаясь и находя одной рукой опору в стене, я дошла до кухни и открыла ящик с оборудованием и препаратами первой медицинской помощи. Схватив оттуда пару бутыльков, кучу повязок, иглу и нити, я вновь вернулась в комнату по тому же пути.

Аластор все ещё стоял у стены, подняв голову вверх, сжимая веки и держа искривленную широкую улыбку. Сдерживая остальные слезы, я подошла к нему и, схватив за плечи опустила на кровать, а сама села рядом.

— Будет больно. — предупредила я.

— В этом нет необходимости. — быстро протараторил он, однако я уже открыла бутылек и разлила все содержимое на его кровоточащую рану. Тот мгновенно зашипел помехами и его дыхание раздражённо участилось. — Я же сказал, это необязательно. — процедил он, корча лицо.

— В каком это смысле?!

Аластор закрыл глаза, не спуская улыбки, и раскрыл их уже с почерневшей склерой. Я вскочила, испугавшись, однако ничего не предприняла, с немым восторгом наблюдая за происходящим. Вокруг него разгулялся ветер, поднимая вверх локоны его волос. Рога снова начали удлиняться. Рядом образовались странные древние символы, незнакомые мне, а вокруг - порхать странные черные тени. Те обвивали грудь и торс, и рана на начала затягиваться, оставляя лишь длинный шрам. Мгновенно все стихло. И он снова перевел глаза на меня.

— Что это было... — прошептала я.

— Это не имеет значения. А теперь разберемся с тобой.

Я сначала ничего не поняла, но вновь ощутила на себе все раны, порезы, усталость мышц и то, как перевешивает левая сторона правую...

— Ах, чёрт...

Наверное, из-за адреналина, занятости мысли об Аласторе и его ране, я совсем забыла про свои.

Я оглядела свое туловище и обнаружила неглубокий прорез на нижних рёбрах, что ещё слегка кровоточила. Но... Другой кровью.

— Что за... Блять....

Жидкость была не красной, какой должна была быть, а черной вперемешку с золотым. Когда я всё же коснулась рукой раны и убедилась, что кровь принадлежит мне, я отшатнулась, упираясь о кровать.