Проданная Душа. Отель Хазбин.

Часть 100. Преодоление страха.

Он подошёл ближе и встал передо мной. Нас стали разделять лишь мои колени.

— Что такое?

— Послушай. Хаск... _ я заметила, что, как только я произнесла его имя, брови Аластора опустились. — Нет-нет, ты не о том думаешь. Так вот, может, ты... Отпустишь его?

Мой вопрос удивил демона и он вскинул бровь.

— С чего бы?

Мне пришлось поведать всю ситуацию между Хаском и Энджелом и объяснить, что первому нужно приглядывать за вторым, и что было бы лучше, если бы Аластор периодически отстёгивал поводок.

— Ал... — вздохнула я, пытаясь поймать его взгляд, — У них точно такая же любовь, как и у нас. Ты ведь тоже переживал за меня тогда...

Грешник тяжело вздохнул и, состроив недовольное выражение лица, после нескольких секунд молчания сдался :

— Я над этим подумаю.

— Ура!

— Однако его душа по прежнему в моих руках.

— Ладно...

Я, победно улыбнувшись, потянулась к нему и раздвинула ноги, позволяя ему встать ближе. Наши уста снова соединились во влажном и полыхающем поцелуе и Ал прикусил мою нижнюю губу. Я потянула руки вверх и стала поглаживать его мягкие уши, что мило дёрнулись пару раз от непривычных касаний и я мысленно сделала пометку в голове, что обязательно сделаю это снова и буду делать это чаще. Руки демона оплели мою талию и придвинули меня ближе так, что между ног я снова ощутила его возбуждение.

Я решила предпринять ещё одну попытку.

Я ловко сбросила его пальто, сняла бабочку, убрала монокль и уже довольно шустро справлялась с пуговицами, пока Аластор лёгкими и трепетными движениями стягивал с меня ночное платье, что прервало наш поцелуй на доли секунды, а затем он снова возобновился с более ярым пламенем и более глубокими движениями наших языков.

Рубашка соскользнула с его широких плеч и я позволила себе провести ладонями по его груди, постоянно натыкаясь на шрамы, оставленные моей матерью.

Затем он высвободился из брюк и потянулся к моему бюстгальтеру, и через несколько секунд я была без него.

Ещё полминуты и он уже аккуратно опускал мое оголённое тело на кровать и нависал сверху, накрывая нас одеялом и сдавливая мои ладони своими на подушках над моей головой.