Культ. Выжившая

18

      Проснулась я в комнате на уже знакомой металлической койке. На меня смотрели три пары усталых глаз. Внутри ощущалось что-то странное. Живот крутило, будто я съела что-то не то. Болели ребра, грудь. Бедра горели, а руки были покрыты синими пятнами. Странно, что я заметила их только сейчас. Каждое движение, даже дыхание вызывали ноющую боль. Я смотрела в потолок и не решалась встать, не хотела усиливать эту боль.

      Маша легкими и медленными шагами приблизилась ко мне, села рядом и положила свою легкую ладонь на мою. Она выглядела испуганной, встревоженной и потерянной.

      - Здравствуй, моя хорошая, - улыбнувшись сказала я.

      Улыбка моя, наверное, выглядела слишком вымученной и натянутой, потому что глаза Маши тут же покрылись пленкой слез, губы задрожали. Она прильнула головой к моей груди, обхватив плечи и тяжелое, надрывистое дыхание обожгло мою холодную кожу. Горячая слеза скатилась из ее глаза и упала на мою кожу. Я обхватила ее, прижимая сильнее к себе. Благодаря этой маленькой девочке я снова ощутила себя живой, настоящей. Маша плакала, заливая меня горячими слезами, хрупкое тело содрогалось. Она шмыгала носом, втягивая соленые слезы вперемешку с соплями.

      - Не плачь. Почему ты плачешь? - шепнула я на ухо и так зная ответ.

      - Я... Я думала, что ты умерла, - надрывисто и истерично ответила она.

      Ни Аня, ни Вера не шелохнулись, не нарушили тишины и нашего с Машей воссоединения. Я обнимала ее, как старшая сестра обнимает младшую. Хотелось щелкнуть ей по носу за то, что развела тут истерику, размазывая сопли по лицу. Хотелось сказать, какая же она дурочка и что я не могу так просто и легко умереть. Но с другой стороны я понимала ее чувства. Она сильно привязалась ко мне, видя опору, поддержку и защиту. И в один миг меня забрали, ни слова не говоря, не давая ни намека. В любой другой ситуации она могла бы подумать, что ее бросил очередной товарищ, забыл очередной вечно занятый взрослый, но в этой ситуации такое молчание и исчезновение могло означать только одно — смерть.

      Плакала она долго, истерично. Плакала пока не кончились слезы, пока не кончились силы и тело не обмякло. А потом встала и позволила мне сесть. Все это время Вера и Аня не сводили с нас глаз, одна с ненавистью, другая с волнением.

      - Где ты была? - наконец спросила Аня.

      Рассказ мой был долгим, спутанным и сбивчивым. Я рассказала и про существо, воплощающее самый ужасающий страх, и про безумие, и про срыв Виктории, и про историю Ярослава с последующим ужином. Не упоминала только про выход на крышу. Ярослав прав и это лучше оставить между нами. Девушки вряд ли поймут, почему я не воспользовалась этой ситуацией и как Ярослав вообще на это решился.