К сожалению, это изображение не соответствует нашим правилам. Чтобы продолжить публикацию, пожалуйста, удалите изображение или загрузите другое.
Не нужно быть дураком, чтобы понять, что от него так просто никто не отстанет. Дмитрий за неделю постоянной беготни с документами и попытками посчитать бюджет уже почти забыл о том, что ему писали оскорбления на мостовой. Хотелось наивно верить, что Вильгельм их припугнул достаточно убедительно, чтобы они забыли дорогу к этому ателье. Но или он совсем забыл о своём обещании, или у этих людей не всё в порядке с головами, иначе почему Дмитрий снова пытается отмыть чёртову дверь?! Ещё и не с утра, а днём, внаглую, стоило ему отвернуться. Ирма пугливо опускала глаза, и Дмитрий думал, что даже не удивится, если она завтра не придёт на работу. Он бы тоже побоялся. У них на лбах не написано, что они мигранты, но наглости этим молодчикам не занимать, могут и паспорт в сумке найти.Зарычав сквозь стиснутые до боли зубы, он неаккуратно шлёпнул тряпку в ведро, расплёскивая воду. Если бы он был уверен, что попадёт, он бы уже перестрелял их из револьвера. Вильгельм так и не забрал оружие, наоборот, приказал отсыпать ещё патронов и показал, как держать для меньшей отдачи. Но Дмитрий не тешил глупых надежд, на слепой ярости можно врукопашную идти, а вот стрелять на чистом энтузиазме за мгновение не научишься, даже если сильно захочешь. Оглядевшись по сторонам, он зашёл в мастерскую и тяжело опустился в кресло, рассматривая оранжевые пятна света на паркете. На Кёльн наползал закат. Сегодня весь день светило солнце, хоть немного поднимая настроение. Все комнаты его дома были тёмными, с маленькими окнами-бойничками, как и у всех старинных таунхаусов. Претендовать тогда на что-то большее он не мог. Разве только на то, чтобы снимать квартиру на чердаке и ателье в полуподвальном помещении. Но он уже пожил в мансарде с текущей крышей и вечно сырым матрасом в Берлине, хватит с него.— Ирма, иди домой. — Девушка испуганно встрепенулась и вскинула на него взгляд.— Но я не закончила.— Ничего страшного. Мне надо договориться с покровителем об охране... Давай поступим так, ты идёшь домой сейчас, возьми что-то из работы, что можно шить руками. А я пару дней убью на переговоры. Это невыносимо уже, если честно...— Хорошо, — Ирма встала и отряхнула тёмную юбку от мелких обрезков нитки. — Я могу взять сорочки и то пальто, буду пришивать пуговицы и петлями займусь тогда.— Конечно. Возьми инструменты.Наблюдая из кресла, как Ирма быстро собирает в отрез рогожки инструменты и аккуратно складывает вещи, заворачивая их в бумагу, Дмитрий тяжело вздохнул. Не везёт ему в Германии на мужчин, одни скоты попадаются. Зато девушки все как на подбор, хорошие, добрые. Даже Виктория не вызывает никакого негатива в душе, потому что теперь её отец не может им помыкать. Она ещё и неосознанно помогла ему выиграть пари. Золотой человек, с какой стороны ни посмотри.Набрав номер с визитки Вильгельма, он уселся прямо на прилавок, только кивнув на прощание прошмыгнувшей мимо Ирме. Чем быстрее он поговорит об этом, тем лучше. Наконец трубку взял какой-то незнакомый мужчина. Наверняка секретарь. Попросив к телефону Вильгельма, Дмитрий уставился на витрину. Нужно вытащить из неё манекены и одежду, не хватало ещё, чтобы что-то случилось с выставочными образцами. Наверняка они понимают, что Дмитрий не впечатлился их выходками, и попытаются нагадить по-крупному. Могут и зайти под видом клиентов, а это уже слишком опасно.— Алло, — Вильгельм на том конце провода звучал расслабленно и ленно, что ужасно бесило. Пока Дмитрий живёт будто на пороховой бочке, он просто по факту происхождения как сыр в масле катается.— Мне нарисовали крест на двери.— Кто опять?— Те же, что и в прошлый раз, — Дмитрий снял очки и потёр переносицу, зажмурившись. — Сделай что-нибудь, пожалуйста, я не настолько глыба в мире дизайна, чтобы эти их выходки не били по моей репутации. Я отмываю это, но видно всё равно, это же мел... Всё равно потенциальные клиенты видят следы этого всего и боятся входить. Потому что и они могут попасть под удар и переживают, что деньги отдадут, а с ателье что-то случится...— Я попробую через своего крота в партии узнать про них... Проблема в том, что это не организация, искать одиночек по городу — это как искать один особенный камень на дне Рейна. Я могу прислать своих людей для патрулирования, чтобы их схватили за руку, но это обычно работает плохо. Мне нужна точная наводка.— Всё, что я знаю, я уже рассказал...— Предлагаю сделать так: я пришлю к тебе двух своих парней, они будут патрулировать твой квартал и в случае чего быстро среагируют и хотя бы одного схватят. А завтра к обеду я сам уже приеду и мы попробуем понять, что делать.— Меня запугивали, что ты прям всемогущ и никому не скрыться от твоего гнева.— Для этого мне нужно хотя бы раз увидеть человека в лицо, прелесть. Вот тогда у него точно не будет шансов. Ночь одну потерпи, завтра поговорим.— Хорошо, спасибо.— Пока что не за что. Я отправлю тебе двух охранников, они будут дежурить неподалёку, чтобы схватить вандалов, так что работай и не ломай голову.Вильгельм даже не стал дожидаться ответа, просто положил трубку. Как у него всё просто в жизни. Дмитрий громко хмыкнул в пустоту мастерской и, швырнув трубку рядом с телефонным аппаратом, пошёл закрывать дверь на ключ. Всё равно новых клиентов уже не будет, а старых он не ждёт.— Будет всё хорошо, ещё будет, потерпи... Давай, Дима, нужно работать.Подбадривать и разговаривать с собой на русском было для него нормой, пусть это выглядело как сумасшествие. Немецкий язык не родной, и ни с кем из немцев он друзьями не стал, никто на этом языке не болтал с ним о нём, не говорил о его планах и достижениях, не хвалил и не говорил тёплых слов. Прочитав эту молитву, Дмитрий поправил телефон, галстук и пошёл в мастерскую, дальше шить костюм.Дмитрий проснулся как от удара по дых. На улице ещё стояла почти непроглядная темень, ходики на стене показывали половину третьего ночи. Но он никак не мог отдышаться, его колотило, как от холода, хотя в комнате под одеялом было вполне сносно, в тёплой-то пижаме. Что его разбудило? Дмитрий быстро поднялся с кровати, натянул тапочки, халат и аккуратно подошёл к окну. И разобрал смех, какие-то крики и улюлюканье. Снизу раздался громкий звук разбитого стекла, и Дмитрий, чуть не спотыкаясь, побежал в мастерскую. Впотьмах, едва разгоняемых уличным фонарём, он застыл на ступеньках лестницы, рассматривая сцену, от которой по спине покатился холодный пот. Витрина разбита вдребезги и щерится острыми зубами за сдвижной решёткой. Пожалуй, только она спасла его от проникновения этих ублюдков в дом. Но между механизмами решётки было достаточно места, чтобы часть осколков упала внутрь, на паркет и ковёр, сверкая, как драгоценные камни на свету.Дмитрий мышкой, вдоль стеночки прошмыгнул к прилавку, стянул с него телефон и пробрался в мастерскую, прячась за стеной. Срочно, нужно вспомнить телефон Вильгельма, кроме него никто не поможет. Против бандитов воевать могут только бандиты покрупнее. Самое ужасное, что он даже не помнил, куда дел визитку. Наверняка она на видном месте, но от накатившего ужаса у него отключились мозги и из них вылетела вся важная информация. Обматерив самого себя отборной бранью, Дмитрий присел на пол и выглянул из дверного проёма. Его не должно быть видно с улицы, тем более он в тёмной одежде, может попробовать слиться со стеной. Пробравшись почти ползком к прилавку, он быстро окинул его взглядом, стащил с него все лежащие визитки и так же быстро отполз обратно к телефону. Со стороны разбитой витрины послышались весёлые голоса и гогот. Ничего-ничего, сейчас уже смешно быть перестанет. Найдя впотьмах нужную картонку, он мелко дрожащими руками набрал номер и забился в мастерскую настолько далеко, насколько позволил провод телефона.— Алло, я вас слушаю, — сонный голос секретаря как будто слегка успокоил. В конце концов, в такое время трубку могли вообще не взять, но, похоже, у Вильгельма круглосуточно дежурили на телефоне.— Это герр Берг. Я бы хотел поговорить с герром Диркшнайдером.— Прошу прощения, у вас назначен созвон?— Нет, у меня крайне срочное дело.— Простите, я не могу гарантирова...— Скажите ему, что от этого зависит один из его бизнесов и моя жизнь, — он нервно оглянулся на дверной проём, за которым пока что было тихо. Подозрительно тихо.— Хорошо, подождите немного.Подождать? Отлично, уж что-что Дмитрий научился идеально делать за все годы жизни в Германии, так это ждать и терпеть. Он несильно стукнулся затылком об стену, пытаясь успокоить закипающие мозги. Дурак, ну дурак же, мог хотя бы взять револьвер. Не убить, так хоть припугнуть мог бы.— Прелесть, когда я говорил звонить мне в любое время, я не это имел в виду, — голос Вильгельма звучал сипло и гнусаво со сна.— Вильгельм... У меня большие проблемы, огромные, сейчас же езжай сюда! — Дмитрий чувствовал неприятный холод, и вовсе не из-за того, что холодный ещё апрельский ветер задувало через разбитую витрину.— Что случилось?— Мне только что камнями разбили витрину. Вим... Я боюсь, что они подожгут мастерскую, я слышал, что они там в переулке ещё стоят. — На том конце провода было слышно шуршание.— Быстро собери вещи, которые тебе будут нужны в первую очередь, оденься и жди, я уже отправляю ребят. Я приеду, тогда разберёмся. Только глупостей не делай, никому, кроме нас, не открывай. Если подожгут, вызывай пожарную службу и уходи через чёрный ход к соседям.— Да я понимаю, не дурак.— Я не сомневаюсь в этом. Но у тебя уже была попытка застрелиться. Повторю, не делай глупостей. Выезжаю.Дмитрий сам положил трубку и, сильно пригибаясь к полу, метнулся на второй этаж. Закрыв на ключ вход в квартиру и подперев дверь стулом, он быстро переоделся в первый попавшийся костюм, наскоро умылся, замочив манжеты рубашки и пряди волос у лица, и принялся методично складывать вещи в чемодан. Хорошо, что все его, на самом деле его, личные вещи свободно помещаются в пару чемоданов и саквояж. К моменту, когда с улицы раздался шум двигателей нескольких машин, он уже был собран, обут и одет в пальто. Открыв дверь, он спустился вниз.— Мы от герра Диркшнайдера.— Это я уже понял, — Дмитрий раздражённо открыл дверь, впуская пару мужчин внутрь, чтобы они могли осмотреть мастерскую и забрать багаж.— Вещи на втором этаже?— Да, можете забирать.— Герр Диркшнайдер дал указание отвезти вас в отель «Штейгенбергер». Прошу, пойдёмте.Дмитрий вышел следом за одним из охранников и сел в любезно открытую машину. Как только дверь за ним закрылась, автомобиль тут же тронулся в сторону центра. Одно теперь понятно, скорее всего, ему никто не даст сюда вернуться. Его ателье изначально для Вильгельма было делом рискованным, это не его район влияния, кварталы небогатые, прибыль не сказочная, да и сам Дмитрий не подарок. А с такими проблемами оно и вовсе может оказаться ненужным. Его не оставят без работы, это понятно, он же должен долг отработать, но хотелось бы, конечно, чтобы у него не отнимали шанс на осуществление мечты. Он уселся поудобнее, подперев голову рукой.— Доброй ночи, герр Лелиевр. — Водитель хмыкнул и, слегка отвернувшись от дороги, кивнул. Дмитрий узнал его по плечу и затылку. А ещё по специфическим запонкам и торчащей из шва ниточке на манжете — Вы не ощущаете себя мои личным водителем?— Не буду врать, это не самый плохой исход ситуации. Вы не дебоширите.— Это вы меня плохо знаете. На самом деле я ужасный человек. Хотя... Работодатель из меня неплохой, пока не жаловались.— Вам принципиально со мной поговорить? — Дмитрий кисло ухмыльнулся и отвернулся к окну.— Я всё своё время провожу в молчании. Иногда хочется высказаться. Особенно после такого.— Хм, предположим. Это ведь не самое ужасное, что вы пережили.— Перспектива сгореть, как ведьма на костре, меня не сильно радовала, — Дмитрий чуть наклонился к спине герра Лелиевра и понизил голос. — Вы так хорошо изображаете незаинтересованного человека, как будто вам плевать, кого, куда и зачем вы возите. Но я думаю, что вы очень много знаете, и молчите, потому что знаете себе цену.— Вам всё равно моя информация не нужна, она не поможет, не возвысит, так, праздное любопытство. Я такое не удовлетворяю, — герр Лелиевр хмыкнул через плечо.— А она мне не нужна. Я прощупываю окружение Вильгельма, знакомлюсь, я хочу понимать, кого можно считать надёжным человеком, с которым стоит иметь дело. Я просто вас поддел, чтобы понимать, что вы не просто так изображаете предмет интерьера. Если бы вы сами по себе были таким, это было бы ужасно скучно.— А вам ваша жизнь кажется недостаточно интересной, прости Господи?Дмитрий в ответ захохотал. Точнее и не скажешь. С тех пор, как он связался с герром Диркшнайдером, жизнь полетела с такой скоростью, как будто он сел на гоночный болид и разогнался на нём с горки при попутном ветре. Вся его жизнь напоминала склизкую кашу, в которой всё было растянуто, размазано по времени отвратительным пятном. Теперь же, несмотря на огромную гору проблем и бед, у него вдруг появилось ощущение, что он живёт. Что Германия не ходит мимо него, высокомерно не замечая, а схватила за руку и потащила за собой. Главное тут — вовремя выдернуть руку, чтобы не утянула в пропасть. Автомобиль плавно затормозил, и Дмитрий, тепло попрощавшись с герром Лелиевром, вышел. Он не сомневался, что Вильгельм захочет поселить его именно в таком отеле, в самом центре, с видом на Рейн. Ему сказали, что Вильгельм будет его тут ждать, но пока что единственным, кто его ждал, был лакей, который торопливо открыл ему двери и учтиво проводил к холл.— Герр Берг, нас предупредили о вашем въезде, — мужчина в костюме администратора почти бегом кинулся к нему от стойки и готов был чуть ли не в ноги падать. Что такого Вильгельм им наговорил? Администратор протянул ему ключи от номера. — Позвольте сопроводить вас в ваши апартаменты. Багаж доставят чуть позже.— А герр Диркшнайдер не соизволил меня дождаться? — Дмитрий дал лакею снять с себя пальто со шляпой и пошёл к лифту.— Мне показалось, он ужасно торопился. Я прошу прощения, меня не поставили в известность. Вы не переживайте, вам уже оформлены все документы на заселение, — администратор старался не опускать головы и при этом прятать взгляд. Делать это даже в большом лифте было ужасно неудобно.— Вы не виноваты. Подскажите, завтрак... Включён?— Да, конечно, включены все приёмы пищи, вы можете спуститься в ресторан на первом этаже. Завтрак заканчивается в десять утра, далее до полудня второй завтрак, обед до трёх, ланч, ужин и бранч. Каждое утро вам будут приносить меню.— Хорошо, — Дмитрий следом за администратором, удивительно бодрым для глубокой ночи, вышел из лифта и пошёл по коридору. На этом этаже явно располагались самые роскошные номера.— Горничные убирают в номерах каждый день, но вы можете отказаться. Для этого в номере лежит специальная табличка, — мужчина указал на одну из дверей, и, самостоятельно её открыв, склонился в приглашающем жесте. — Надеемся, вам у нас понравится.— Не переживайте. Спасибо, что проводили.Дождавшись, когда за ним закроется дверь, он окинул взглядом люкс с огромной мягкой кроватью. На ней, аккуратно сложенная, лежала шёлковая пижама. Дмитрий быстро переоделся в неё, придирчиво окинул взглядом себя в зеркале, остался удовлетворён. Залез в прохладную ещё кровать и закрылся одеялом почти по самую макушку. Спать, срочно спать, забыть как страшный сон это всё и отключиться побыстрее.Проснувшись в незнакомом месте, Дмитрий долго пялился в потолок. Не для того, чтобы вспомнить. Ему весь остаток ночи кошмары снились, такое не забывается. Ещё и чемоданы его затаскивали в номер и слишком громко хлопнули дверью. Он пытался понять, что делать ему дальше. Пока что Вильгельм не брал на себя лишнего, снабжал деньгами и забирал свой процент, не более того. Он, конечно, охраняет и балует свою прелесть, но явно не собирается радикально менять свой подход к их общению. А это значит, что нужно самому канючить и выпрашивать переезд в другой район, где о нём ещё не знают. Дмитрий, как цирковой артист, балансировал между желанием лучшей, сытой и безбедной жизни и нежеланием играть роль маленького ребёнка, который выпрашивает у папки конфетки. Чем больше у Вильгельма над ним власти и влияния, тем больше вероятность, что он ею воспользуется в самый неподходящий момент. Но без ателье он сам по себе ничего не стоит. Дмитрий знал, что он как любовник не самый искусный, даже как за шлюху за него не дадут.Дверной замок щёлкнул, Дмитрий вздрогнул и натянул одеяло повыше, тут же садясь. На пороге показался работник отеля, он молча кивнул и, оставив на столике у входа записку, так же тихо вышел. Вот и утро началось. Дмитрий кисло улыбнулся и встал. Раскрыл окна, быстро умылся и только после этого взял записку. Герр Диркшнайдер, кто бы сомневался, приглашал позавтракать с ним в девять в отельном ресторане. На часах восемь, у него ещё куча времени, чтобы привести себя в порядок. Впереди его ждут тяжёлые переговоры, а вести их, поспав всего четыре часа, и то из рук вон плохо, будет сложно.В ресторан Дмитрий вошёл с иголочки, даже смог холодной водой и пальцами согнать отёк с лица, из-за чего выглядел свежее, чем себя чувствовал. Вильгельма он увидел сразу, тот сидел спиной ко входу у огромного окна и читал газету. Дмитрий в последний раз спокойно набрал воздуха в лёгкие и неспешно пошёл к столику.— Надеюсь, я не опоздал. — Вильгельм хмыкнул ему в ответ из-за газеты, небрежно сложил её и откинул на соседний столик.— Бесполезный кусок бумаги, — он окинул каким-то раздражённым взглядом Дмитрия и подтолкнул к нему меню по столешнице. — Ты читаешь газеты?— Нет. Когда я жил в Петербурге, мне в руки попалась занятная книжица. Там главный герой, профессор, советовал своему ассистенту не читать никаких газет перед обедом. Я придерживаюсь того же правила.— Я рад это слышать.— Почему же?— Потому что в последнее время все радио передачи и газеты только и делают, что создают бесполезный шум, от которого только портится сон и тянет курить.— Зачем тогда ты читал эту? — Вильгельм кинул взгляд на откинутую газету, которую поспешил забрать официант.— Мой редактор закинул удочку для поиска этой шайки, которая решила мне нагадить, я проверял, как выполнили мои указания.— А это не может быть ещё какой-то авторитет? — Вильгельм дёрнул бровью, явно не понимая значения слова. — Авторитетами у нас называют глав преступных банд.— Нет. Я знаю трёх человек, которые имеют ресурсы для открытой конфронтации. Но у нас относительный мир. Когда в одной луже вынуждены жить четыре акулы, равные по силе, приходится делить всё поровну. Я думаю, что это просто отбитые националисты. Ты хоть раз слышал их агитацию по радио? Это трансляция из психбольницы, но зато какая убедительная, заслушаешься. Люди поглупее могут на это купиться.Дмитрий ничего не ответил. Даже как-то радостно, что Вильгельм относится к происходящему скептически. Он разучился верить политикам всех мастей, все партий, не верить крикунам и тем, кто говорит про будущее величие. Его уже не раз больно били этими россказнями по голове. Поэтому противостояние коммунистов и национал-социалистов воспринимал как неизбежное зло, от которого очень уж хотелось сбежать ко всем чертям. Надоело быть разменной монетой в играх политически заряженного электората. Если оглянуться на ту же Италию... не дай Бог кому-то попасть по неволе в такую круговерть.В полном молчании они сделали заказ. Так же в молчании его дождались. Дмитрий не до конца понимал, зачем Вильгельму такой проблемный несговорчивый он. Для секса его не используют, как собеседник он, очевидно по молчанию, неинтересен, как бизнес он невыгоден. С какой стороны ни посмотри, сплошное расстройство. Ему наконец принесли кофе и бутерброды. Ну наконец-то, у молчания появилось достойное оправдание. Вильгельму принесли типичный английский завтрак, огромную тарелку всего и сразу с лоханью молока с чаем. Посередине поставили кукис с шоколадом на американский манер.— Приятного аппетита, — Вильгельм вооружился приборами и сходу отправил ложку фасоли в томате в рот. — Я не просто так пригласил тебя позавтракать. Есть серьёзный разговор о вчерашнем.— Хорошие новости? — Вильгельм пожал плечами и принялся резать колбаски и макать их в желток.— С какой стороны посмотреть. — Дмитрий в ответ на это прищурил глаза в недоверии, но взял свой бутерброд с кровяной колбасой. — После завтрака предлагаю прогуляться. Мои ребята по твоей документации уже разослали всем твоим клиентам извинения за перебои в работе ателье, так что, считай, пока у тебя вынужденный отпуск.— У меня их в последнее время непростительно много. Последнюю клиентуру теряю, — Дмитрий отхлебнул кофе и слегка поморщился. Слишком кислый. — Попроси принести сливок к кофе.— Тебе не нравится?— Да, немного крепковат.— Ему далеко до итальянского кофе, там он по густоте как крепкий бульон на костях. Зато отлично бодрит после пьянки.— Ага, бодрее бежишь блевать. — Вильгельм рассмеялся, откидываясь на спинку кресла. Дмитрий же кисло поджал губы и затянулся сигаретой. — Итальянцы не такие жмоты, как англичане, они свой фарфор не берегут, вот и бьют этот битум. {?}[Английский способ пить молоко с чаем был предназначен в том числе для того, чтобы крепкий чай не окрашивал дорогой костяной фарфор, поэтому они наливали чай в молоко, а не наоборот.]— Ты сегодня не в настроении, я смотрю. Ничего, у меня есть способ его приподнять, — он закинул в рот последние кусочки яйца, вилкой выложил бекон на тост и взялся за печенье. — Доедай быстрее, пойдём подышать свежим воздухом.Понять, к чему иной раз клонит герр Диркшнайдер, было категорически невозможно. С другой стороны, упрекать его в этом было свинством, Дмитрий вёл себя по отношению к нему так же непредсказуемо и так же молчал, скрывая до последнего. Поэтому он в очередной раз проглотил просьбу нормально рассказать, что происходит. Он спешно налил сливок себе в кофе, стараясь успеть его дохлебать. Без кофе утро уже не утро, но заказывать второй по приходу он не хотел, лишние траты. Они явно куда-то торопились, но куда? Герр Диркшнайдер даже не дал ему дождаться официанта, как положено, почти за руку вытащил из ресторана в холл. Там ему грубо всучили его же пальто и шляпу. Выйдя в прохладное после утреннего тумана утро, Дмитрий был вынужден почти бегом догонять непонятно куда шагающего Вильгельма. Придерживая шляпу, чтобы её не сорвало ветром, он поравнялся с герром Диркшнайдером, стараясь не показать, что запыхался. Нужно меньше курить, определённо.— У нашей прогулки есть цель, или я просто сопровождаю для увеселения, как в казино и рестораны?— Это мой район. Многие кафе, отели, магазины и мастерские здесь существуют на мои дотации. Так что оглядись по сторонам и выбери, куда хочешь переехать. — Дмитрий резко остановился и едва смог вернуть себе лицо. По ощущениям оно треснуло, как у фарфоровой куклы Жумо. Вот так просто? Без уговоров? Без унижений? Без условий?— Ты хочешь сказать, что у меня теперь будет ателье в этом районе?— Я не хочу, чтобы ателье располагалось чёрт знает где, в районе, который начинают делить какие-то мелкие банды и портят при этом МОЁ имущество. Пока я вкладываюсь в твоё дело, я хочу, чтобы оно было защищено от вандализма и грабежа. Ты показываешь пальцем, я перекупаю помещение. Мне плевать на стоимость, так что выбирай сам.Вильгельм шёл медленно, словно высматривая что-то в домах вокруг и давая рассмотреть их наконец отмершему Дмитрию. Впереди показался небольшой сквер. Этот бульвар вообще был прекрасным местом для ателье, богатая, никуда не спешащая клиентура, самый шик, о таком он мог только молча мечтать перед сном. И тут взгляд Дмитрия буквально споткнулся о вывеску ателье, очень знакомую фамилию. Он расплылся в змеиной улыбке, прекрасно понимая, что это его шанс. Они шли прямо к ателье герра Флаке, оно своей витриной с вычурной надписью в вензелях выходило на угол сквера, находясь на перекрёстке нескольких пешеходных дорог. Страшно было представить, сколько стоила аренда в подобных местах, но раз уж он сегодня гуляет за чужой счёт, стоит хотя бы попытаться.— Тогда я хочу ателье там.— Там уже есть ателье, — на лице Вильгельма не промелькнуло никакого удивления, даже тени. Он или ждал чего-то подобного, или ему было плевать на перспективу утопить собственного бывшего модиста.— Не хочу видеть вокруг себя конкурентов.— Может, всё же...— Нет. Хочу ателье там. Мне нравится вид на сквер. Или там, или я никуда не перееду. — Вильгельм окинул заинтересованным взглядом его наигранно надутое лицо, как у маленького ребёнка, и хмыкнул.— Ну да. А ещё ты отомстишь ему за то, что он назвал тебя швейкой или как там.— Не без этого.— Хорошо. Завтра в полдень жду тебя тут для передачи ключей. Не опаздывай. Дорогу к отелю сам найдёшь.Вильгельм слегка притиснул Дмитрия к себе, имитируя объятия, и пошёл к своему припаркованному автомобилю. Через лобовое стекло на него смотрел герр Лелиевр. Столкнувшись с Дмитрием взглядом, он только слегка кивнул и вышел из машины, чтобы завести двигатель. Дождавшись, когда они уедут, Дмитрий обернулся на ателье, рассматривая витрину, запоминая. Он сделает лучше, сделает так, чтобы все издалека видели, что пришли к совсем другому кутюрье. Он не знал, куда Вильгельм попросит герра Флаке, но не сомневался, что тот придёт полюбоваться. И это должен быть реванш.К следующему дню Дмитрий успел многое. Он с видом победителя купил в нескольких магазинах каталоги тканей, которые раньше не решался брать из-за того, что ему бы отказали на фабрике. Сделал большой заказ мелкой фурнитуры, игл для швейных машин, не забывая записывать суммы для отчётов Вильгельму. Проснувшись ни свет ни заря, он вышел погулять. Даже дрянная сырая апрельская погода не отбила его восторга по поводу происходящего. Он гордо вышагивал по бульвару, скверу, прошёл до набережной Рейна, там понаблюдал за рыбаками, прикармливающими рыбу. Вернувшись в сквер, он купил у уличной торговки кулёк зерна и двинулся к прудам, кормить уток. От влажности газетная бумага слегка липла к пальцам и отпечатывала на руках буковки, но как же Дмитрию плевать на это, когда утки и даже пара красивых селезней подплыли к нему поближе, чтобы не пропустить еду.К обеду тучки перестали был сплошным полотном, в разрывы начало светить солнце, ощутимо нагревая макушку. Лето не за горами, нужно купить, на этот раз действительно купить, журналы мод, чтобы быстро разработать лекала. Он работал по изобретённой отцом и доработанной им самим методике построения выкроек, которая обеспечивала идеальную посадку и готовность изделия всего за две примерки, что считалось чем-то невероятным. Поэтому ему не нужны выкройки из журналов, переделывать и припосаживать готовое гораздо сложнее, чем самому делать с нуля. Но в этих журналах сами клиенты смогут найти и показать, что они хотят, без попыток пространных объяснений. Высыпав последнюю жменю зерна на траву, Дмитрий выкинул кулёк в стоящую неподалёку урну и двинулся к своему ателье. Своему!Под ателье уже стоял автомобиль Вильгельма. Тот опирался бёдрами о капот и неспешно курил, рассматривая что-то в небе. Может быть, шпили собора. И только сейчас Дмитрий обратил внимание, что ателье, которое ещё вчера утром было чьим-то, совершенно пустое. Ни одной вывески, ничего в витрине, за ней тоже как будто пустая комната. Вот это скорость.— День добрый. — Вильгельм оторвался от рассматривания неба и дежурно улыбнулся в ответ на приветствие. Молча вытащил из кармана ключ и протянул ему. Дмитрий даже не пытался сдерживать счастливую улыбку, сжал ключ в кулак, боясь отпустить, и быстро подошёл к двери, чтобы потрогать, убедиться, что не сошёл с ума.— Предлагаю без долгих предисловий. Завтра по документам оно будет твоё, сегодня оно ничьё и ты, как будущий покупатель, можешь посмотреть. Ты рад?— Я просто не верю, у меня будет большая мастерская. Я готов на раскроечном столе спать, буду работать, пока не сдохну, — Дмитрий скакал, как ребёнок, от счастья и не пытался себя сдерживать. Он раскинул руки и весело спрыгнул со ступенек крыльца. Некоторые прохожие оглядывались на него, но на это было решительно наплевать.— Ну на столе спать необязательно. Квартира у тебя теперь здесь же, до кровати не далеко. Сегодня тебе помогут перевезти все личные вещи, продажей того дома займутся мои люди, он частично перекроет затраты на переезд.— А квартира у меня с тем красивым окном? — Дмитрий ткнул в шикарное сложное окно стиле арт-деко над аркой въезда на внутренний двор, которую закрывали кованные ворота.— Конечно. И то, что выше, тоже твоё. Где захочешь сделать квартиру, там и сделаешь.— В смысле? — Вильгельм словил его непонимающий взгляд с напряжённой улыбкой и кинул ему увесистую связку ключей.— Всё здание твоё. Все три этажа с мансардой и внутренним двором. — Дмитрий обернулся на дом. Большущий таунхаус с вычурным декором и французскими балконами. И большим внутренним двором, куда даже заедет небольшой грузовик и ещё останется много места. Это не может быть правдой— Сколько в нём было квартир?— Всего одна, на третьем этаже, в мансарде жила прислуга. На втором и первом этажах было ателье. Здание новое, ремонта не требует, от мебели его уже очистили. Если понадобится помощь в подборе рабочих, поговори со своим бухгалтером, он отправит твои требования в кадровое агентство, и тебе подберут кого угодно. Свою помощницу... э-э, Ирму. Да, можешь перевезти сюда же. Насколько я знаю, она снимает комнату, а так она будет в большей безопасности, чем там, где живёт сейчас.— У меня есть бухгалтер?— Да, Йонас Шпеер, познакомитесь сегодня. Он хороший малый, у него не так много опыта, как раз поработает с тобой, наберётся. Я не могу его допустить к ювелирке или ломбардам, а вот ателье вполне для него, — Вильгельм ухмыльнулся. — Не нужно так смотреть на меня. Я не недоучку тебе даю, просто молодого специалиста. Не запугай мне мальчика.— Постараюсь.Дмитрий прокрутил на пальце ключи. Ему не столь важен опыт счетовода. Так даже лучше, его легче будет дурить, мягко прогибать, нужно будет познакомиться и обязательно оставить положительное впечатление. А пока у него дела поважнее. Он под пристальным взглядом Вильгельма подрагивающими пальцами открыл дверь. С ателье за ночь сняли все вывески, убрали надпись с витрины, оставили чистый новый лист жизни. Дмитрий зашёл и глубоко вдохнул. Пахло тканевой пылью, деревом, немного сигаретами незнакомой марки. Его мечта сбылась, огромное светлое ателье, как в Ленинграде. Под ногами чистый паркет, на стенах деревянные панели, за широкими арками второе помещение, и всё это залито косыми послеполуденными лучами. Он раскинул руки в стороны и закружился, как в танце. Первый этаж будет полностью отдан примерочным, раскрою и хранению тканей. Сухо, тепло, идеально и для одежды, и для людей. Надышавшись новым воздухом, Дмитрий огляделся и пошёл к лестнице на второй этаж. Под ней пряталась дверь лестницы в полуподвал. Быстро забежав наверх и не услышав скрипа ни одной ступеньки, он поражённо застыл. Второй этаж был ещё больше за счёт арки. Окна в пол с шикарным видом на сквер, идеально для швейных машин, чтобы швеям не пришлось ломать глаза впотьмах. Тут же — ещё два больших помещения за дверьми. В одном он сделает свой кабинет и личную мастерскую, где будет вышивать до онемевших пальцев и песка в глазах. Окна выходили на задний двор и несколько аккуратно подстриженных кипарисов вдоль забора, чтобы не было видно соседей. Дмитрий уже открыл дверь в ещё одно помещение, как ему опустили руку на плечо. Он едва не вскрикнул, совсем забыв, что не один.— В подвале своя котельная, тебе придётся нанять чернорабочего, — Вильгельм стоял рядом, без интереса рассматривая комнату за дверью. — Думаю, ты захочешь нанять ещё пару швей, раскройщика. Всё это я обеспечу, твоя задача будет написать мне объявление о найме и передать герру Шпееру, ну и пообщаться с работниками, которых к тебе пришлют.— А мебель?— Я уже сказал привезти всё из твоей бывшей мастерской. Но, думаю, будет пустовато. Чего ты хочешь? — Вильгельм начал спускаться по лестнице, зная, что Дмитрий пойдёт за ним.— Ещё пару машинок. И... Хочу ещё один раскроечный стол. Пару хороших утюгов с досками. Станок для индийской вышивки для меня и люневильских крючков несколько, — Дмитрий деловито сгибал пальцы. Он не собирался ломаться, как пряник, ни секунды, в конце концов Вильгельм должен видеть не только прелесть, но и хваткого бизнесмена, тогда и уважения к нему будет больше. Дают — бери, тем более что он даже не называет что-то невыполнимое. — Диванчик для гостей удобный, хорошие стеллажи для ткани, мои расшатались. Зеркальную ширму в полный рост для примерочной. Шкатулки для фурнитуры со стеклянными крышками. Новые стойки для витрины, раздвижные манекены...— Составь список с точными требованиями по каждому пункту, обсуди с бухгалтером, и на следующей неделе сможете поехать на производство всё это или купить, или заказать. Я прикажу разослать твоим клиентам твой новый адрес. Когда будешь готов их принять?— Думаю, что уже в четверг. С этими заказами я и двумя машинками управлюсь.— Хорошо. Тогда к четвергу будет готовы табличка на дверь и витрина. Вывеска будет позже, они так быстро не производятся даже для меня. — Они вышли на крыльцо, звякнул колокольчик на выходной двери.— Ничего страшного. Можешь привезти сюда Ирму? — Вильгельм кивнул и уже шагнул к машине, как Дмитрий словил его за руку. — Только не напугай её, пожалуйста.— Она меня не интересует, а вот испугается она или нет, будет зависеть от неё.— Если она согласится, ей тоже нужно будет перевезти вещи.— Хоть сегодня. Всё, сейчас приедут мои люди, а мне пора. Дела не ждут. Веди себя хорошо, прелесть.Вильгельм легонько провёл пальцами по щеке Дмитрия и сухо прикоснулся губами к другой. Дмитрий в ответ изобразил самую благодарную улыбку, на какую только был способен, и мягко притиснул его к себе за пояс, как бы обозначая их отношения для всех, кто пялится на него из-за других витрин. Вся улица теперь в курсе, чья он зверушка. Помахав Вильгельму на прощание и дождавшись, когда его авто отъедет подальше, он торжествующе раскинул руки, вольготно опираясь на входную дверь, и самодовольно улыбнулся. Вот за такие подарки он готов и душу продать, не то что какое-то бесполезное тело. Зачем оно ему, если он не может с его помощью достигать своих целей. Оказалось, что может. Теперь он может решительно всё. Вслух хмыкнув, Дмитрий уже собрался зайти внутрь, чтобы не замёрзнуть без пальто, которое опрометчиво скинул на оставшийся тут прилавок, как его внимание привлёк какой-то молодой человек. Высокий и худой, с аккуратными усиками и с кожаным портфелем, он подошёл к крыльцу и нерешительно замер.— Ателье пока не работает, но я так понимаю, вы тут не за костюмчиком.— Добрый день, герр Берг, — стоящий перед ним молодой парень в аккуратных круглых очках снял шляпу. — Я по указанию герра Диркшнайдера.— Конечно, проходи, — Дмитрий радушно пропустил его в ещё пустую мастерскую и указал на прилавок. — Не могу пока предложить стульев, только переехал. Ты мой бухгалтер?— Да, — парень не смотрел заискивающе и вообще выглядел не запуганным институтским крысёнышем, а едва ли не ровней ему самому. Он спокойно и упрямо выдерживал взгляд глаза в глаза, вызывая улыбку.— Мне очень приятно познакомиться. И это не лесть. Ты производишь прекрасное впечатление, — он заметил, как удивлённо на мгновение расширились глаза, и выложил на стол свою документацию. — Тебе предстоит разобраться в этих архивах, за последние полгода тут настоящая свалка цифр. Думаю, до завтра ты справишься. Завтра жду тебя в девять. Думаю, мне к этому времени привезут стулья и мы сможем за чашечкой чая составить список покупок и продумаем вместе, кого мне нужно нанять в первую очередь. Можешь обращаться ко мне по имени, нам придётся стать хорошими друзьями, если ты хочешь со мной работать. В этом ателье я главный, и только после меня уже идёт герр Диркшнайдер. Поэтому сотрудничать со мной выгодно.Дмитрий поднял взгляд и пристально посмотрел в глаза этому Йонасу. Тот напряжённо сглотнул, но покорно улыбнулся и кивнул, принимая правила игры. Какой понятливый. Если так пойдёт и дальше, Дмитрий обязательно научит этого отличника грязным финансовым приёмам и выпестует себе шикарного делового товарища. Расслабленно улыбнувшись, Дмитрий подвинул к нему стопку документов и выпрямился. Вильгельм дал ему инструменты, он ими воспользуется.
