Охота

Тень и кровь

Резиденция Кимов, Белгрейв-сквер

9 ноября 1888 г.

Я прижалась к брату посреди нашего общего ада, я не хотела отпустить его и превратить этот кошмар в реальность.

Он втащил меня обратно в комнату и бросил на деревянный стул рядом с мамой.

– Смотри, что ты наделала! Теперь я должен связать тебя ради твоей собственной безопасности, сестра.

Я сидела неподвижно, не в силах понять то, что он говорит, и упустила драгоценное время. Прежде чем я успела среагировать, он рывком завел мне руки за спинку стула и быстро связал запястья. Как бы я ни пыталась освободиться от веревок, мне не удавалось вырваться из новой тюрьмы.

Тэхен так крепко связал меня, что кончики пальцев постепенно становились холодными как лед. Я дергала и тянула веревку, но только до крови натерла кожу во время панических попыток освободиться от пут.

Я закричала, больше от потрясения, чем от боли, когда он воткнул шприц в тонкую кожу на сгибе моей руки.

– Прекрати, Тэхен! Это безумие! Ты не можешь оживить маму!

Мои мольбы не остановили его, он попытаться ввести иглу и взять у меня кровь. Его первая попытка не удалась, и он второй раз воткнул иглу, при этом у меня вырвался вопль. Я сжала зубы и перестала сопротивляться, понимая, что это ни к чему хорошему не приведет.

Он зашел слишком далеко.

Наполнив стеклянную пробирку моей кровью, он ласково улыбнулся и промокнул мою кожу ватным тампоном, смоченным спиртом.

– Ну, вот и все. Не так уж и страшно, правда? Небольшой укол, ничего больше. Честное слово, сестра, ты ведешь себя так, будто я тебя пытаю. Половина тех женщин, которых я освободил от оков греха, так не кричала. Веди себя с достоинством, пожалуйста.

– Что ты наделал?

Тэхен подскочил, и я дернулась на стуле, испуганная звуком голоса отца, раздавшегося у подножия лестницы. Он не кричал, но это было еще страшнее. Я сжалась, больше по привычке, чем из подлинного страха быть пойманной за опасным занятием. Странно, но я меньше боялась Тэхена, даже зная о тех зверствах, на которые он оказался способен, чем отца, когда он сердится.

Возможно, я просто привыкла к повседневной маске доброго сына и брата, которую носил Тэхен. Отец никогда не скрывал своих демонов, и, может быть, это пугало меня больше.