Кровавый демон (Завершено)

36

Дазай не знал сколько так просидел, совершенно потеряв счёт времени, прижимая к себе мёртвого любовника, поглаживая его по волосам. Как он узнал потом, Чуя всё-таки отыскал Короля Ночи и убил его, поэтому Акутагава перед тем как испустить дух, вновь стал человеком, но Накахара опоздал всего на какие-то секунды, убей он Короля Ночи чуть раньше, и Акутагава был бы жив. Пришёл в себя Дазай от того, что кто-то тронул его за плечо, это был Лорд Командующий, а рядом с ним стоял Чуя, в его глазах застыла боль, и Дазай понял, что он обо всём догадался. Накахара был неподвижен, он лишь сверлил взглядом Осаму, а лорд Фукудзава произнёс:

— Армия нежити и Король Ночи повержены. Какие будут ваши дальнейшие указания?

— Возвращайтесь за Стену.

— А как же вы? — спросил Варис, который тоже находился здесь.

— Я приеду позже. — Осаму посмотрел вправо, окинув взглядом ту часть поля боя, где были войска, которые пришли с Чуей.

— Ваше Величество, — обратился к императору Лорд Командующий. — Нужно похоронить мёртвых.

— Это невозможно, — произнёс Дазай. — Земля слишком мёрзлая.

— Тогда нужно сжечь тела.

— Чуя сожжёт, использовав дракона. Верно, Чуя? — Накахара кивнул, а Дазай добавил: — Возвращайтесь за Стену.

— Как прикажите, — сказал Фукудзава и добавил, передавая приказ дальше: — Возвращаемся за Стену.

— Лорд Варис, — обратился Дазай к Мастеру над шептунами, — принесите мне пергамент, перо и королевскую печать.

Варис кивнул и удалился, а Осаму поднялся на ноги, положив Акутагаву на землю и встретился взглядом с голубыми озёрами, которые снова смотрели на него со злостью, однако Чуя молчал, и Дазай не спешил начать разговор, он лишь вытер со своего лица кровь Акутагавы, в которую перепачкался, когда прижимал к себе мёртвого любовника. К императору подошёл Варис и передал ему требуемые предметы. Чуя с Дазаем по-прежнему молча сверлили друг друга взглядами, ожидая пока гвардейцы императора отойдут от них достаточно далеко. Какой-то человек подошёл к Накахаре, и тот приказал ему отвести войска назад, а когда они с Дазаем остались одни, Чуя спросил:

— У вас с Акутагавой что, были отношения?

— Были, — бесстрастно ответил Осаму и, положив пергамент на какой-то камень, принялся на нём что-то писать.