Убийство образов

2. Капля в кружке

Самое ненавистное на работе — когда будят во время ночной смены. В период с часу до трех никто не кричит, не стучит по батареям: пациенты давно уснули по своей воле или насильно. Ты только развалился на стуле или диване в ординаторской, выпил горького чая, подышал старостью и отметил, какие жуткие тени монстера отбрасывала по ночам. От того ли её прозвали почти монстром? Тихо послушал тонкий голосок Синди Лопер по шипящему радио, заводной мотив Дэвида Боуи... Пошептался с одной из медсестер, послушал «увлекательные истории» об их детях, и как те уже с тринадцати лет ведут активную половую жизнь. Могло показаться, что это утомительно, неинтересно, но под такое можно и вздремнуть... Вдруг тебя резко тебя толкают в плечо, ты в панике вскакиваешь, пытаясь сразу проанализировать, что произошло, а слышишь лишь визгливый смех в свою сторону. Просто Уилл решил опять подшутить над новичком-стажером.

Но Рейз уже прошел эту проверку, и больше никогда не засыпал в ординаторской, независимо от смены, а в кабинете спокойно падал головой на стол, используя стопку листов как подушку, убедившись, что Анну уняли, а кто-нибудь не пытается повеситься на капельнице.

— Хьюберт, пациент приехал!

Рейз дернулся, оглохнув от громкого голоса, и судорожно огляделся вокруг. Свет оранжевой лампы ударил в лицо, отчего он зажмурился и накрыл глаза рукой. Со стороны он услышал отчетливый смешок, когда несдержанно недовольно промычал.

— Эвелин, блять, зачем так громко... — промямлил он, большими пальцами вдавливая глаза внутрь.

Отлепив от щеки кусок бумаги и пытаясь сдержать такое желанный зевок, Хьюберт недоуменно посмотрел на неё. Она чуть наклонилась к нему и пыталась разглядеть в глазах долю утренней осознанности, которая обычно приходила сразу при таком пробуждении. На лице сверкала привычная улыбка — ещё бы, видеть друга в таком нелепом виде — когда она поправила очки. Рейз только проснулся, а уже устало смотрел по сторонам в поисках воды, но наткнулся только на остатки кофе на дне кружки.

— Ну и на кой черт я тебе? — продолжил лениво Хьюберт, пока не заметил движение со стороны. — Эй, ты...!

Она взяла его за щеки, словно он маленький щенок, но Рейз лишь закатил глаза на её вольность. Она, продолжая таинственно ухмыляться, повернула его голову на настенные часы, старые и висевшие здесь ещё в годы практики. Стрелка уже приближалась к шести часам. Скоро привезут Паттерсона.