Убийство образов

3. Горькое и напряженное

 — Хью, почему оно такое горькое? — сморщившись, воскликнула Эвелин.

Рейз поднял голову. Пришлось оторваться от бумаг, запечатлеть недовольное лицо Харпер, когда она запивала кофе своим чаем. Голову немного кололо в затылке от усталости, так что Хьюберт лишь недоуменно выгнул бровь.

— А ты как думаешь?

— Ты реально постоянно пьешь его без сахара? — ставя украденную кружку кофе, Харпер, не представляя, как вообще можно пить эту гадость, приоткрыла рот.

— Ну да, — быстро ответил он и вновь уткнулся в листы.

Было раннее утро, часов восемь. Солнце сквозь жалюзи кусками падало на истоптанный ковер, кожаный диван, теперь словно из блесток, из-за чего Хьюберту пришлось сесть полубоком. Он, протерев глаза от секундного помутнения, шумно вдохнул, и на секунду удивился, насколько здесь был свежо и мягко пахло. Будто кроме фикусов на подоконнике медсестры хранили горшки с цветами где-то в углу, однако это мог быть и парфюм Эвелин, которая с упоением листала какую-то книгу. Вряд ли это был справочник — они в зелёных обложках, а этот в бежевой. Художественная литература? Роман эпохи романтизма? Нет, прочитав хотя бы одно подобное произведение, жить так не захочется вообще.

— А говорят... — начала Харпер, и Хьюберт боковым зрением увидел, как она мечтательно приподняла голову.

— Эвелин, не мешай, — буркнул Рейз и устало поднял взгляд. — Я всю ночь не спал, сил переваривать информацию нет. Давай посидим в тишине.

Кофе давно остыл, и зачем Харпер решила попробовать его, да ещё так изловчилась, чтобы взять незаметно, он так и не понял. Перелистнув страницу, Хьюберт взял кружку с низкого столика и отпил немного, убирая сухость в горле.

— И чем же ты занимался, интересно? — деловито спросила она, поправив очки. — Небось, футбол смотрел? Моррис тоже вчера в гостиной шумел, когда я с работы приехала.

— Нет, — коротко ответил Хьюберт, — читал.

Рейз не хотел врать, но, когда бездумно листаешь книги, это вряд ли можно назвать чтением. Да и матч оказался изрядно унылым — кто ж знал, что главный вратарь будет так косить и вообще не видеть мяч! Было решено плюнуть на эту бессмыслицу и пойти заняться хотя бы подобием полезного дела.