К сожалению, это изображение не соответствует нашим правилам. Чтобы продолжить публикацию, пожалуйста, удалите изображение или загрузите другое.
По полю разносился неприятный запах горелого мяса и жженых волос. Вокруг стояла пронзительная, непривычная для этих мест тишина. Луговые цветы – васильки, зверобой и ромашки – покачивались на ветру, опустив бутоны, словно скорбя и жалея о случившемся. В небе собирались тучи, словно разрастающийся рой пчел. Вдалеке громыхало, вот-вот должна была грянуть буря.
Внезапно налетевший порыв ветра сдул капюшон с девушки, обнажив ее густые рыжие волосы. Она стояла неподвижно, будто не заметила. К ней подошел юноша и заботливо накинул капюшон обратно, прикрыв ее огненные локоны. Она не шелохнулась, лишь смотрела на большое выжженное пятно и четыре обугленных столба, вбитые в землю.
- Они ведь ничего плохого не сделали, - тихо пробормотала девушка, глядя, как ветер тревожит кучки пепла вокруг каждого столба. Подумав, добавила: - Большие костры были.
- Большие, - кивнул парень.
- Ты все видел. Они кричали?
Он сглотнул, возрождая в памяти ужасающую картину.
- Им было больно, чудовищно больно, - кулаки сжались сами собой, а в голосе зазвучала горечь. – Но они молчали.
Девушка удовлетворенно кивнула, из-за чего у парня сжалось сердце. Совсем недавно она была жизнерадостной улыбчивой девчонкой с рыжими косичками, заговаривающей ему разбитые коленки или лазающей по соседским яблоням. Они вместе росли, делили на двоих радости и невзгоды, гуляли на праздниках и гоняли недругов из соседних деревень. Они даже не заметили, как в водовороте смеха, слез, искрящегося снега и припекающего солнца стали старше.
А повзрослели они этим утром. Утром, которое уничтожило, слизало языком пламени их прошлую беззаботную жизнь, оставив лишь пепелище и страх. Утро, когда его рыжая подруга пряталась в лесу, а он стоял в поле и с ужасом наблюдал за беснующейся толпой, за тем, как они хватали своих соседей, били, рвали, связывали. Как складывали кучи хвороста у их ног. Как кидали зажженные факелы в сухие ветки. Он стоял и смотрел, бессильный, ошарашенный, опустошенный. Не узнавал тех, кто раньше жил с ним бок о бок. И неотрывно смотрел на пустой столб, предназначавшийся еще одному члену семьи, которого обезумевшие поджигатели отыскать не сумели.
Он взял ее за руку, та оказалась холодной, словно у мертвеца. Потихоньку накрапывал мелкий дождь, вторя слезам на ее щеках. Она опустила голову и шмыгнула носом. Вся сжалась, сдерживая свою боль. Закрыла рукой рот, согнулась и закричала в ладонь. За шумом ветра и раскатами грома ее приглушенного крика не было слышно, но тот разносился в голове парня, в каждом уголке его сознания. Свободной рукой он коснулся лица и не понял, капли ли дождя попали на щеки или это его слезы.
- Нам пора, - наконец произнес юноша. – Они могут вернуться.
Девушка отдышалась и пошла по пепелищу, сгребая по горсти пепла у каждого столба в кожаный мешочек, покрытый рунами. Прошептала что-то, и руны вспыхнули, а потом погасли, исчезнув, будто и не было. Она вдохнула поглубже, подняла руки и прокричала заклинание. Поднялся штормовой ветер, снова скинувший с нее капюшон и открывший всему миру рыжие, как пламя, локоны, всегда бывшие ее гордостью, а сейчас ставшие ее проклятием. Юноша закрылся рукой, оберегая глаза от летящих в лицо мелких камней и веток. Прах разметало по полю, не оставив ни намека на жуткую смерть. Лишь опаленные деревянные столбы оставались скорбно стоять, напоминая о жестокости человеческой.
- Прощайте, родные мои, - прошептала девушка, глядя в небо.
В ответ дождь усилился. Она накинула капюшон, взяла друга за руку и повела прочь от тех мест, которые всю жизнь считала домом.
