Бумажная принцесса

Глава 8

Ланч проходит на удивление приятно.Хосок много рассказывает про Намджуна, хотя я и не просила об этом, и признается, какое это облегчение – снова говорить о своем лучшем друге. Когда Намджуну  была нужна его помощь,Хосок  бросал все на свете. Даже его жена и сыновья нечасто удостаивались такой же поддержки. Судя по всему, мужская клятва «Морских котиков» была нерушимой.
Хосок не смеется надо мной, когда я спрашиваю, там ли они стали такими друзьями, но кажется, что он еле сдерживает улыбку, когда объясняет мне: BUD/S– это еще и программа тренировки спецназа. К тому времени как ланч подходит к концу, старший Чон начинает нравиться мне немного больше: преданный и целеустремленный, хотя его собственная жизнь пока не поддается контролю. Мы не поднимаем тему его сыновей, но стоит воротам открыться, я напрягаюсь.
– Они привыкнут, – обещает Хосок.
Братья собрались в огромной комнате в конце правого крыла. В игротеке, как называет ее их отец. Даже черные стены нисколько не съедают пространство, и комната не выглядит мрачной. Парни встречают нас с каменными лицами, и мне уже не кажется, что недавнее заверение Хосока когда-либо воплотится в жизнь.
– Куда вы сегодня собираетесь? – будничным тоном спрашивает Хосок.
Поначалу все молчат. Младшие смотрят на Чонгука, который сидит на краешке барного стула, одной ногой упираясь в пол, вторую поставив на нижнюю перекладину между ножками. Чимин стоит у бара, опираясь руками о столешницу, наблюдая за этой сценой.

– Чимин? – окликает его Хосок.
Его старший сын пожимает плечами.
– Кан Санна  устраивает вечеринку.
Чонгук разворачивается и мрачно смотрит на Чимина как на предателя.
– Возьмете Лису с собой, – приказывает им отец. – Ей будет нелишним познакомиться со своими новыми одноклассниками.
– Там будет выпивка, наркотики и секс, – насмешливо отвечает Чонгук . – Ты действительно хочешь, чтобы она туда поехала?
– Я бы предпочла остаться дома. – Я решаю вмешаться, но меня никто не слушает.
– Тогда вы пятеро будете за ней присматривать. Теперь она ваша сестра. – Хосок складывает руки на груди. Это состязание воли, и он хочет победить. И кажется, его ничуть не волнуют эти самые «выпивка, наркотики и секс». Круто, что скажешь. Просто чудесно.
– О, ты ее уже удочерил? – с сарказмом спрашивает Чонгук. – Хотя чему тут удивляться. Это твой метод – делать так, как тебе хочется, и ничего не говорить нам, да, папа?
– Я не хочу идти на вечеринку, – снова встреваю я. – Я устала. И буду очень рада просто остаться дома.
– Отличная идея, Лиса. – Хосок обнимает меня за плечи. – Тогда мы с тобой посмотрим кино.
В челюсти Чонгука ходят желваки.
– Твоя взяла. Она может поехать с нами. Мы отправляемся в восемь.
Хосок роняет руку. А Чон-старший, похоже, догадливый. Братья не хотят, чтобы мы с ним оставались наедине, и мужчина это понял.
Стальной взгляд синих глаз Чонгука останавливается на мне.
– Тебе лучше подняться наверх и привести себе в порядок, сестричка. Это твой большой дебют, и ты испортишь его, появившись в таком виде.
– Чонгук... – предупреждающе начинает Хосок.
На лице его сына выражение абсолютной невинности.
– Я просто пытаюсь помочь
Тэхён, пристроившись у бильярдного стола, похоже, еле сдерживает улыбку. Чимин уже смирился с ситуацией, а близнецы старательно игнорируют нас всех.
По мне прокатывается волна паники. Школьные вечеринки, на которых я бывала, никогда не требовали дресс-кода: футболки и джинсы. Девчонки, конечно, все равно умудрялись выглядеть завлекательно, но, тем не менее, обычно. Мне хочется спросить, насколько пафосной будет эта вечеринка, но я не желаю порадовать братьев Чон, показав свою неуверенность.
До восьми остается пятнадцать минут, и я спешу наверх. Все мои пакеты с покупками аккуратно выставлены вдоль изножья кровати. В сознании всплывают предостережения Розэ. Мне предстоит здесь учиться два года, а значит, я должна произвести хорошее впечатление. Но сразу же в голове всплывает другая мысль – какого черта я так переживаю? Я не обязана нравиться этим людям, мне просто нужно окончить школу.
Но я переживаю. Ненавижу себя за это, но не могу противиться отчаянному желанию попытаться. Попытаться вписаться. Попытаться сделать так, чтобы в этот раз все было по-другому.
Погода теплая, и я выбираю короткую темно-синюю юбку и бело-голубой полосатый топ, сделанный из шелка и хлопка. Его стоимость, наверное, равна стоимости всего отдела с одеждой в «Уолмарте», но он такой классный, что я даже счастливо вздыхаю, надев его.
В другом пакете отыскиваются подходящие темно-синие балетки с широкими серебристыми пряжками в стиле ретро. Расчесав волосы, я сначала хочу завязать их в хвост, но потом решаю оставить как есть. Но надеваю серебристый ободок, который меня заставила купить Миён : «аксессуары – это все». Именно поэтому у меня теперь есть целый пакет с браслетами, ожерельями, шарфами и сумками.
В ванной я достаю всю косметику и небрежными движениями наношу макияж. Надеюсь, мой опыт работы в стрип-клубах и барах не отразится на моем лице и у меня будет свежий вид. Я не привыкла к школьным вечеринкам. Я привыкла работать бок о бок с тридцатилетними женщинами, которые стараются выглядеть на десять лет моложе и скрывают свой возраст под многочисленными слоями косметики.
Закончив, я смотрюсь в зеркало, но вижу незнакомку, чопорную и благопристойную. Я больше похожа на Пак Розэ, чем на Лалису Манобан . Хотя, может, так даже лучше.
Вот только в реакции братьев Чон на мое появление на подъездной дорожке несколькими минутами спустя нет ничего обнадеживающего.Чимин  кажется ошарашенным моим внешним видом. Тэхён и близнецы фыркают. Чонгук ухмыляется.
О, разве я не сказала, что все они одеты в свободно свисающие с бедер джинсы и удобные футболки?
Подонки разыграли меня.
– Мы собираемся на вечеринку, сестричка, а не на чаепитие к королеве. – В этот раз от глубокого голоса Чонгука по моему телу не бегут мурашки. Он снова насмехается надо мной и наслаждается этим.
– Мы можем задержаться на пять минут, чтобы я переоделась? – сухо спрашиваю я.
– Не-а. Время ехать. – И он направляется к одному из «Рендж-Роверов».
Чимин снова смотрит на меня, затем переводит взгляд на брата. Вздохнув, он следует за Чонгуком  к машине.
Вечеринка проходит в доме на берегу океана. Меня везет Тэхён. Остальные парни уже уехали, и он не в восторге от того, что застрял со мной. Всю дорогу он молчит, но и радио не включает, поэтому в машине висит неловкая тишина.
И только въехав в огромные ворота, ведущие к трехэтажному поместью, Тэхён, наконец, «замечает» меня.
– Милый ободок.
Я едва сдерживаюсь, чтобы не треснуть его по самодовольной роже.
– Спасибо. Он стоил сто тридцать баксов. Но нет ничего невозможного, когда у меня есть волшебная черная карта твоего отца.
Выражение его лица тут же мрачнеет.
– Следи за языком. Лалиса.
Я улыбаюсь и протягиваю руку к дверце.
– Спасибо, что подвез. Тэхён.
У входа в дом, украшенного колоннами, стоят Чимин  и Чонгук . Повернувшись ко всем спиной, они о чем-то перешептываются. Я слышу, как раздраженно ругается Чимин, а потом говорит:
– Что за идиотизм, мужик? Не в середине сезона же.
– Какого хрена ты лезешь? – бурчит Чонгук. – Ты ясно дал понять, что больше не на нашей стороне.
– Ты мой брат, и я за тебя переживаю... – Заметив, что я подхожу, парень резко умолкает.
Они оба напрягаются, и вот Чонгук поворачивается ко мне, но лишь для того, чтобы подробно перечислить то, что мне можно делать, а что нет.
– Это дом Санны. Ее родители заняты в гостиничном бизнесе. Не напивайся в стельку. Ничем не скомпрометируй имя Чон. Не тусуйся с нами. Не используй нашу фамилию, чтобы что-нибудь получить. Будешь вести себя как шлюха, и мы тут же вышвырнем тебя отсюда. Чим сказал, твоя мать была проституткой. Но ты даже не пытайся заниматься этим здесь, усекла?
Вот они, знаменитые правила Чонов.
– Да пошел ты, Чон. Она не была проституткой, но, конечно, если под сексом ты понимаешь танцы, то тебя остается только пожалеть. – Я без страха встречаюсь с тяжелым взглядом Чонгука. – Мне плевать на тебя. Тебе и во сне не снилось то, через что мне пришлось пройти.
Отвернувшись от братьев, я с гордым видом вхожу в дом, но тут же жалею об этом – все, кто находится в гостиной, поворачиваются и смотрят на меня. Дом сотрясается от низких басов грохочущей музыки, пол вибрирует под ногами, из арочного прохода слева доносятся громкие голоса и смех. Несколько девчонок в откровенных топах и обтягивающих джинсах с высокомерным видом разглядывают меня. Высокий парень в рубашке-поло нахально улыбается мне и поднимает к губам бутылку пива.
Я перебарываю желание выбежать обратно в ночь. Можно съежиться от страха и на следующие два года стать целью для их издевательств, а можно быть дерзкой и встретить ситуацию с достоинством. Лучшая тактика – быть нахальной, когда необходимо, и при любой возможности постараться влиться в это общество. Никто не смеет потешаться надо мной, но и навлекать на себя неприятности я тоже не намерена.
Поэтому я просто вежливо улыбаюсь, а когда все смотрят поверх моей головы на входящих следом Чонов, не упускаю возможности улизнуть в первый попавшийся проход. Я иду до тех пор, пока не нахожу самый тихий уголок – темный закуток в конце коридора. Он кажется идеальным местом для парочек, которые ищут уединения, но там никого нет.
– Еще рано, – произносит женский голос, и я от испуга подпрыгиваю. – Но даже в поздние часы в этой части дома всегда пусто.
– Боже, я тебя не заметила. – Я прижимаю ладонь к бешено колотящемуся сердцу.
– Я так и поняла.
Когда мои глаза привыкают к темноте, я вижу стоящее в углу кресло. Девушка, что сидела там, поднимается мне навстречу. Невысокая, совсем крошка, черные волосы и крошечная родинка над верхней губой. А за такие формы, как у нее, можно вообще убить.
– Кан Намра.
Сестра Санны?
– Я...
– Лалиса Чон , – заканчивает она за меня.
– Вообще-то, Манобан . – Я заглядываю за ее спину. Она читала с фонариком? На небольшом столике у кресла лежит мобильный телефон. Переписывалась со своим бойфрендом? – Ты прячешься?
– Угу. Я бы предложила тебе присесть, но здесь только одно кресло.
– Я знаю, почему прячусь я. – Мой голос звучит смущенно и искренне. – Но какие причины у тебя? Ты же Кан, разве ты здесь не живешь?
Она усмехается.
– Я бедная троюродная сестра Санны. Объект благотворительности.
Готова поклясться, что Санна не дает ей забыть об этом.
– Прятаться не так уж и плохо. Если ты в бегах, то каждый день для тебя – это борьба за жизнь. По крайней мере, у меня такая теория. – Я пожимаю плечами.
– А почему ты прячешься? Теперь ты Чон. – В ее голосе звучит едва уловимая насмешка, и я отвечаю ей тем же.
– Как ты Кан?
Девушка хмурится.
– Подловила.
Я провожу рукой по лбу, ощущая себя полной дурой.
– Прости. Не хотела тебе грубить. Последние два дня были очень долгими, я до смерти устала и чувствую себя совершенно не в своей тарелке.
Склонив голову набок, Намра несколько секунд внимательно рассматривает меня.
– Ладно, Лалиса Манобан ... – Ударение на моей фамилии – это как оливковая ветвь. – Давай найдем что-нибудь, что тебя взбодрит. Ты умеешь танцевать?
– Ну да, думаю, умею. В детстве занималась танцами.
– Тогда нам будет весело. Пойдем.
Девушка ведет меня по коридору к лестницам.
– Только прошу, не говори, что тебе приходится спать в шкафу под лестницей.
– Ха! Нет. У меня есть цивильная спальня наверху. Здесь живет прислуга, а сын нашей домработницы – мой друг. Он уехал в колледж, но оставил здесь свою приставку и все игры. Мы все время играли, в том числе и в «ДДР».
– Понятия не имею, о чем ты, – признаюсь я. В нашем с мамой последнем прибежище, в Сиэтле, даже телевизора-то не было.
– «Дэнс-Дэнс Революшн». Ты повторяешь танцевальные движения, которые показывают на экране, и получаешь очки за то, насколько хорошо двигаешься. У меня отлично получается, но, раз у тебя есть танцевальный опыт, тебе будет легко.
Когда девушка улыбается, я почти готова обнять ее – у меня так давно не было подруги. И до этой самой минуты я даже не понимала, как сильно нуждалась в этом.
– Шихёк играл ужасно, – говорит Валери.
Тоска в ее голосе подсказывает мне, что она по нему скучает. Очень.
– Он часто приезжает в гости? – Я сразу вспоминаю про Чимина, который уже приехал домой, хотя с начала занятий прошло всего две недели.
– Нет. У него нет машины, поэтому мы не увидимся до Дня благодарения. Его мама съездит за ним. И я собираюсь вместе с ней. – Рассказывая об этом, она чуть не скачет от радости. – Но когда-нибудь у Шихёка будет свой автомобиль.
– Он твой парень?
– Да. – Намра  глядит на меня с укором. – А что? У тебя с этим проблемы?
Я поднимаю руки вверх.
– Конечно, нет. Просто спросила.
Намра кивает и открывает дверь в маленькую комнату с аккуратно заправленной кроватью. Здесь есть и телевизор.
– И какие Чоны дома? – спрашивает она, запуская игру.
– Хорошие, – вру я.
– Правда? – Вопрос звучит скептически. – Потому что с тобой они ведут себя не очень хорошо.
Ничем не оправданное чувство преданности этим придуркам заставляет меня возразить.
– Ничего, они привыкнут, – повторяю я недавно сказанные Хосок слова, но даже когда произношу их сама, они не кажутся более правдивыми. Стараясь перевести тему, я похлопываю по телевизору: – Так мы будем танцевать?
– Ага. – Намра , похоже, тоже не против больше не говорить о братьях. Она достает из маленького холодильника два коктейля и протягивает один мне. – За то, чтобы прятаться, но прятаться весело.