Бумажная принцесса

Глава 14

На следующее утро я выхожу из дома и обнаруживаю Чонгука, который стоит, опираясь на пикап Тэхёна. На нем кроссовки, длинные спортивные шорты, майка с разрезами по бокам – подонки, как он, не имеют права выглядеть так сексуально. Бейсболка надвинута на глаза.
Я оглядываюсь, но черного лимузина нигде не видно.
– Где Иль Сон ?
– Ты собираешься в пекарню?
– А ты собираешься сжечь ее дотла, чтобы я, работая там, не позорила имя Чонов?
Он раздраженно фыркает.
Я фыркаю в ответ.
– Ну так что? – бубнит Чонгук.
Я хмуро гляжу на него.
– Да, я собираюсь на работу.
– У меня тренировка, так что, если тебя нужно подвезти, залезай в машину, иначе придется идти пешком.
Парень открывает пассажирскую дверь и топает к месту водителя.
Я вновь озираюсь в поисках Иль Сона. Где он, черт его подери?
Когда Чонгук заводит мотор, я все-таки сажусь с ним рядом. За двадцать минут ему вряд ли удастся серьезно обидеть меня.
– Пристегивайся! – рявкает он.
– Я только что села. Подожди, сейчас. – Я поднимаю глаза к потолку и прошу Господа дать мне немного терпения. Машина не трогается с места до тех пор, пока я надежно не пристегнута. – У тебя что-то типа мужского ПМС или ты круглые сутки в дерьмовом настроении?
Чонгук не отвечает.
Ненавижу себя за это, но не могу перестать пялиться на него. Разглядывать его лицо, как у кинозвезды, идеальной формы ухо, выглядывающее из-под темных волос. У всех Чонов темные волосы, но разных оттенков. У Чонгука они скорее каштановые.
Если смотреть на его профиль, то на носу можно заметить маленькую горбинку – интересно, кто из братьев сломал ему нос?
Нет, совсем несправедливо, что этот парень такой сексуальный. К тому же, все в его облике так и кричит: «Плохой парень!», и это делает его еще более притягательным. Похоже, мне нравятся плохие парни.
Стоп, о чем это я, черт возьми, думаю? Мне не нравятся плохие парни, и уж тем более Чонгук. Большего козла я не встречала в...
– Почему ты на меня пялишься? – раздраженно спрашивает он.
Я отталкиваю от себя все сумасбродные мысли и парирую:
– А что, нельзя?
– Я тебе нравлюсь, да? – подначивает Гук.
– Нет, просто хочу запомнить, как выглядит придурок в профиль. Ну, знаешь, если вдруг на уроке рисования меня попросят его изобразить, будет от чего отталкиваться, – весело отвечаю я.
Он издает какое-то мычание, подозрительно похожее на сдерживаемый смешок. Впервые за все время я перестаю нервничать в его присутствии.
Оставшаяся часть поездки проходит быстро, даже слишком быстро. Когда в поле зрения появляется пекарня, я даже чувствую что-то, похожее на разочарование. Бред какой-то, потому что мне не нравится этот парень.
– Ты будешь возить меня каждое утро или сегодня просто исключение? – спрашиваю я, когда Чонгук тормозит напротив «Френч-Твист».
– Все зависит от того, как долго ты будешь продолжать весь этот цирк.
– Это не цирк. Я зарабатываю себе на жизнь.
Я торопливо вылезаю из пикапа, пока он не отпустил очередную глупость или грубость.
– Эй, – окликает меня Чонгук.
– Что? – Я разворачиваюсь и впервые за все утро вижу его анфас.
Моя рука тут же накрывает рот. Вся левая сторона лица Чонгука, которую, как до меня наконец дошло, он специально старался прятать, представляет собой один большой синяк. Губа распухла. Над глазом виднеется рана, а на скуле кровоподтек.
– Боже мой, что с тобой?!
Я поднимаю пальцы к его лицу, не осознавая, что мои ноги сами унесли меня прочь от пекарни, обратно к пикапу.
Гук уклоняется от моего прикосновения.
– Ничего.
Моя рука падает вниз.
– А выглядит совсем по другому.
– Это тебе так кажется.
С мрачным лицом Чонгук уезжает, оставив меня гадать, чем он занимался прошлой ночью и зачем позвал, если все равно не собирался сказать ничего важного. Но одно я знаю точно. Если бы мне досталось так же, как ему, на другое утро у меня бы тоже было дерьмовое настроение.
Вопреки здравому смыслу переживания о парне не дают мне покоя всю утреннюю смену. Чан Ми  бросает на меня обеспокоенные взгляды, но ничего не говорит, потому что я работаю усердно, как и обещала.
Закончив, я спешу в школу, но Чонгук  мне нигде не встречается. Ни на дорожке, ведущей к спортзалу, ни в коридорах, ни даже во время перерыва на ланч. Словно его вообще нет в «Астор-Парке».
А когда заканчиваются занятия, меня уже ждет огромный лимузин. Иль Сон с нетерпением стоит рядом с открытой дверцей, так что мне даже не приходится разгуливать по парковке. «Это и к лучшему, – говорю я сама себе. – Размышления о Чонгуке ничем хорошим не кончатся».
Всю дорогу до дома я пытаюсь образумиться, но как только мы проезжаем через ворота из кованого железа, Иль Сон дает мне новую тему для размышлений.
– Мистер Чон  хочет тебя видеть, – сообщает мне его низкий голос, когда машина останавливается у парадного крыльца.
Я сижу с глупым видом, пока до меня, наконец, не доходит, что мистер Чон – это Хосок .
– Э-э-э, хорошо.
– Он в доме у бассейна.
– В доме у бассейна, – повторяю я. – Меня вызывают в кабинет директора, Иль Сон?
Он смотрит на меня в зеркало заднего вида.
– Не думаю, Лиса .
– Звучит не слишком обнадеживающе.
– Хочешь, еще немного покатаемся?
– Но он не перестанет хотеть увидеться со мной?
Иль Сон качает головой.
– Тогда лучше пойду сейчас. – Я делаю театральный вздох.
Иль Сон едва заметно приподнимает уголок губ, что в его случае можно считать широкой улыбкой.
Бросив рюкзак у просторного крыльца, я обхожу дом, чтобы попасть на задний двор, пересекаю огромное патио и шагаю в самый конец участка. Три стены пляжного домика сделаны из стекла. Но должно быть, они спроектированы как-то по-особенному, потому что чаще всего ближняя к бассейну стена отражает, а не просвечивает.
Подойдя ближе, я вижу, что на самом деле это даже и не стены, а ряд раздвижных дверей, и они открыты, впуская в дом ветерок с океана.