Позволь тебя любить D&J

Глава двадцать шестая

Глава 26

Юлия

Мы пробыли в гостях вплоть до самого ужина и только через несколько часов после него отправились домой. Лешка уснул в машине, я же насупленно молчала. Говорить с Данилом не хотелось. Не после его спокойных слов о контракте, каком-то там развлекательном центре и нашем скором браке.

Когда мы приехали на подземную стоянку, я первая вышла из автомобиля и тут же открыла заднюю дверь, собираясь разбудить Лешку, но Данил, появившийся рядом, легонько меня отодвинул и вытащил сына из машины. Алеша лишь повозился, удобнее устраиваясь у отца на руках, а я глупо захлопала глазами. Мне и в голову не пришла мысль поднять Лешку и нести его до квартиры, потому что я бы его не утащила. А у Милохина все было так просто и, самое главное, органично.

Бывший муж потрясающе смотрелся на руках с ребенком, пусть и таким большим. Я сразу же представила, как бы Данил держал на своих руках новорожденного Лешу, и в груди отчаянно запекло.

— Я сам его уложу, — шепнул Даня, как только мы вышли из лифта.

Сам так сам.

Я быстро дошла до нашей спальни, повернула замок изнутри, запираясь, и, стянув одежду, упала на кровать. Я даже до душа не дошла, просто вырубилась, и все, представляя перед сном, как Данил дергает дверную ручку, а та ему не поддается. Может, хотя бы тогда он начнет ставить меня в известность о своих планах.

Проснулась я на рассвете, услышав щелчки ручки, затем удаляющиеся шаги, а через пару минут вновь шаги и звук, словно кто-то вставляет ключ в замок.

Так оно и было. Через пару секунд дверь тихо отворилась, а за ней стоял Данил, в одних лишь пижамных штанах и с голым торсом.

— Глупо запираться, когда у тебя самой нет ключей, — хрипло сказал Даня, когда заметил, что я не сплю, а волком смотрю на него.

Милохин удалился в гардеробную, а затем и душ, так и не дождавшись моего ответа, а я тихо закипала. Это получается, что если он не сразу пришел с ключом, то ночью он даже не пытался ко мне прийти! Вот же!

— Рассказывай, — тихо произнес Даня, как только опять появился в спальне. Он уже надел брюки и светло-бирюзовую рубашку с коротким рукавом. Этот цвет ему безумно шел, и я засмотрелась, словно он вышел не в рубашке, а опять с голым торсом. Вся злость мигом схлынула, оставляя после себя лишь тоску.