Колодец закрутился против часовой

Глава 3: Путешественник во времени

В доме «Торговой компании Г. Дж. Уэллса» у каждого было какое-то кодовое имя. Распорядился ли так сам Г. Дж., который их раздавал, или эта традиция просто как-то так сама получилось, Тимоти не знал, но своё прозвище полюбил страшно. Прозвище — это же на целое одно имя больше! А у него их и так много. Раньше было ещё одно: «Тимми», но это совсем для людей близких, а таких в наше время не бывает.

Единственный, кого в Торговой компании называли по фамилии, был доктор Уинклс — и то, лишь потому, что его роль в компании была постольку-посколькушной. Нет, прозвище у него, разумеется, было, но никто не мог запомнить, хотя вроде бы простое: «Алюминий», в честь больших серых блестящих глаз. Просто доктор в основном занимался своими делами и только иногда захаживал, как раз таки по своим делам. Причём появлялся он всегда некстати, вот как сейчас.

— Путешественник, что-то случилось? — спросил он, наклоняясь над сидящем на ступеньках Тимоти, насквозь промокшим, но даже не подумал протянуть ему свой большущий зонт.

— Мне нужно подумать.

— Согласен, в душе думается лучше всего, — Уинклс улыбнулся и поправил белёсую косу, в которую всегда с большой любовью вплетал ленты и искусственные цветы. Раньше он придерживался самого строгого стиля, чтобы не распугать клиентов и коллег, но только в моду вошёл эпатаж, он каким-то мистическим образом отрастил роскошные три лишних фута волос за неделю, однако не брезговал в случае чего спрятать их под шляпу, если попадался особливо рдеющий за старомодность клиент.

— Мне кажется, я сделал кое-что ужасное, — Дабл Ти, похоже, не замечал, как сильно трясётся его нога.

— Ну так идите и исправляйтесь, в чём проблема? — невозмутимый, Уинклс прошёл внутрь дома, всё так же приветливо улыбаясь. И хоть в его словах было много смысла, Тимоти не знал, как на самом деле стоит поступить. Если всмотреться в его лицо, можно было даже решить, что думал он о чём-то настолько важном, что для решения проблему к нему нужно приставить пару помощников.

— Проблема в том, что если не поторопиться, то оно станет непоправимым, — он сказал вслух, поднимаясь и отряхиваясь. На ходу он постоянно что-то бубнил под нос, чтобы слышать себя и не потерять ход мыслей. Что-то о том, какая на нём лежит ответственность, что нельзя провалиться, что в этот раз у него только одна попытка — легко привыкнуть к тому, что любую ошибку можно исправить, когда под рукой буквально машина времени, и как же трудно, когда она уже не может помочь. Вот так размеренно, топ-топ-шлёп(по луже)-топ, он дошёл до здания отеля.