Колодец закрутился против часовой

Глава 4: Доктор Уинклс

Мистер Ангел, которого Доктор Уинклс подобрал на вокзале, обладал весьма подходящей внешностью для своей фамилии. Его чудесные вьющиеся русые локоны удачно обрамляли молодое лицо неописуемой красоты, женоподобное, веснушчатое и смугловатое, создавая как бы виньетку для прелестных карих глаз. Тонкую талию опоясывала атласная лента, служившая заменой ремня для коротких штанов, дающих рассмотреть маленький, но всё-таки кусочек стройных лодыжек. Единственное, что портило гармоничный портрет — уродливый горб под плащом, такой большой, что бедолага еле-еле помещался на скамейки со спинками.

Что странно, с собой у него не было ничего, кроме самой дешманской, потасканной скрипки, на вид старше его самого, потому что беднягу обобрали до нитки ещё в поезде. Он был так растерян, так глупо метался из угла в угол, точно птичка в клетке, что не заметить его на станции было невозможно. Сначала доктор Уинклс, как предприимчивый молодой человек, решил, что было бы хорошо предложить свои услуги в модной нынче остеопатии — которой он не учился ни дня — чтобы избавить бедного от сколиоза, но разговор не сложился. Мистер Ангел не успел даже представиться прежде чем спросить, где в Лондоне играют на скрипке так, чтобы за это платили деньги, и без предупреждения начал играть, то ли чтобы доказать свою компетентность в этом вопросе, то ли чтобы доктор Уинклс упал прямо на больное колено, потому что забыл, как стоять, заслушавшись. Такой красивой игры он никогда не слышал, а ему часто приходилось бывать в концертных залах, потому что там всегда лучше всего показать свою вежливость и культурность. Ему вдруг показалось, что это музыка минует ухо и проникает сразу в сердце, заставляя его биться не чаще, но точно легче, что противоречило не только современным медицинским знаниям, но и совершенно не мечтательной натуре Уинклса. Он бы не смог описать это, если его попросили, сумел бы только сымитировать восторг, как делает обычно: «Превосходно, браво, гений, какая техника!», вот только в отношении этой замечательной игры подобное было бы кощунством.

«У мальчишки талант», — придя в себя во время затянувшейся паузы, Уинклс срочно придумал оправдание, чтобы не выглядеть перед самим собой дураком, потом осмотрелся и увидел, что все остальные посетители станции также застыли, ожидая следующую ноту от маэстро. Вот только Ангел и сам не двигался, глядя на скрипку со слезами на глазах, пока восторженные слушатели пытались понять, куда ему кинуть на чай.