Разноцветные осколки: зарисовки(Совиный Дом)

Canaria

Название главы - отсылка на одноимённую песню из "Happy Sugar Life"

На дворе стояла холодная ночь. За окном падал снег, покрывая толстым одеялом всё, к чему прикасался. Суета города не прекращается, и даже растёт, а маленькая квартира на четвёртом этаже всё никак не может успокоиться. Это место совсем позабыло о слове «спокойствие» уже как шесть лет.

Филипп Виттебейн сидел на кухне и пил вино из бутылки. После каждого глотка, он ставил бутылку на стол так, что он чуть ли не содрогался от силы рывка мужчины; Филиппу было как-то наплевать на это. Со стороны казалось, что этот раздражающий звук только поднимал настроение пьяного священника.

Иногда он поглядывал в окно и засматривался на прохожих. С особым раздражением он смотрел на молодых парочек и подростков; Филипп всегда считал, что романтику нужно держать в приделах дома, а в обществе вести себя как нормальные люди. Конечно, так было не всегда. Когда его брат был жив, он поддерживал романтические отношения между ним и его женой – Эвелин. Несмотря на разные взгляды на мир, Филипп не испытывал к ней ненависти. Хоть он и не находил её шутки смешными, она всё равно была замечательной женой и матерью. Этого у неё никто не отнимет.

Калеб не был исключением. Будучи ребёнком, Филипп всегда был рядом с ним. Иногда он считал брата отцом, нежели тем, кем он был. Пока их родители занимались службой в церкви и наговаривали на современное общество, Калеб растил брата и защищал его ото всех опасностей, которые прячутся в тёмных уголках этого мира, вот-вот готовые поглотить всё на своём пути.

Из колеи его выбил стук в дверь. В дверном проёме стоял его племянник – Хантер Виттебейн. Он уставился вниз, боясь поднять взгляд с пола и сказать хоть одно слово. Такое было не впервые, и Филипп тут же мысленно вздохнул; он ненавидел мягкотелость этого четырнадцатилетнего юноши. Сколько бы раз мужчина не кричал на него, сколько бы раз не бил, мальчик вообще не менялся. Филипп уже был готов сдаться, однако, не мог; он должен воспитать из Хантера нормального человека, а не тряпку.

— Ну, чего молчишь?

— П-простите, дядя. Я не смог купить сигареты...

Филипп тут же переменился в лице. Его лицо сморщилось, а в глазах читался гнев.

— Простите, пожалуйста! Мне отказали в продаже товара из-за моего возраста... Пожалуйста, простите!