𝐈𝐬𝐭𝐬𝐞𝐥𝐢𝐭❜ 𝐬𝐞𝐫𝐝𝐭𝐬𝐞 𝐠𝐞𝐧𝐢𝐲𝐚

Глава 22. Бегство

Я думала, что, как только станет можно, то наброшусь на Намджуна в тот же миг. Вышло иначе.

Вернулось знакомое желание – как можно скорее спрятать голову в песок. Лалиса Манобан в мгновение ока превращалась в трусливого страуса, если в дело вступало прошлое. Не зарубцевавшаяся рана снова напомнила о себе, а в подушечки пальцев как будто иглы вгоняли, настолько сильно покалывало от предчувствия чего-то ужасного.

Но разум упорно твердил – «Ты не хочешь знать больше, чем знаешь». Не таким способом. Не сейчас. Только не от Кима Намджуна.

В конце концов, нанятый частный детектив до сих пор каждый месяц писал мне: «По делу ничего нового». Пусть так и будет. «Ничего нового», дорогое сердце, и не смей колотиться так, как будто вот-вот проломишь ребра.

Ничего нового.

– Хваса тоже рыжая, – сказала я, облизав пересохшие губы.

– Она подкрашивала волосы, так что нет. Тебе не нужно ревновать, Лиса, ни к ней, ни к любой другой женщине. Я даже имен их теперь не вспомню.

– Хорошо, что сказал, Намджун, хотя меня, вообще-то, мало интересуют твои бывшие.

– Почему-то я тебе не верю, Лиса, – улыбнулся он.

Стоило Намджуну коснуться моих губ, как я тут же ответила ему, надеясь, что на этом разговор и кончится. Не хватило мужества прервать легкий, нежный поцелуй. Начать говорить – тем более.

Как сделать так, чтобы не было никакого откровенного рассказа о прошлом и не было даже самого прошлого? Пусть нас связывает только страсть и моя несостоявшаяся карьера музы. Больше ничего особенного, пожалуйста, Господи.

Мы целовались до тех пор, пока в кабинете не стемнело. Время перестало существовать и ощущаться. Никто из нас так и не оторвался, чтобы включить хоть какой-то свет – настенные бра или настольные лампы, не говоря уже о верхнем свете.

Я сгорала в его поцелуях, отчаянно надеясь, что желание сотрет из головы все те лишние знания о прошлом Кима, до которых я так надеялась когда-то добраться. Поцелуи становились все отчаяннее, но проклятый разум лихорадочно примеривал прошлое Намджуна к моему собственному, как две давно потерянные детали головоломки.

И они, черт возьми, сходились.

Кружилась голова и изнемогало от желания тело. А сердце колотилось так быстро, что болело в груди.