Возвращение мастера

Глава 8. Одиночество

У Фан сидел рядом с учителем, держа его за руку, но больше не мог заставить себя посмотреть на безжизненное лицо мастера. Мужчине было слишком больно продолжать надеяться, что его первый и единственный учитель когда-нибудь очнется. Прошло уже слишком много времени, чтобы первый план Е ЦзиЛина сработал.

У Фан накрыл второй рукой их с мастером переплетенные ладони и продолжил осторожно наполнять замершие каналы учителя своей Ци. Потому что даже если надежды нет, У Фан все равно не сдастся и не отпустит руку учителя. Он проведет столько времени рядом с ним, сколько нужно. И даже если учитель не проснётся в ближайшие сто лет, он все равно будет верить и никогда не отпустит теперь совсем маленькую ладонь мастера по сравнению со своими длинными и жилистыми пальцами.

Еще несколько лет назад Е ЦзиЛин протестировал на своих очередных жертвах более эффективный способ передачи Ци при условии, что реципиент не может ее принять. И теперь ученики Синь Ляна вместо сплошного потока осторожно проводили свою энергию по едва ощутимым меридианам мастера, год за годом теряя веру в то, что учитель проснется.

Но это не значило, что они потеряли надежду совсем. В конце концов, каждый из них совершенно спокойно мог достичь последней стадии в ближайшие полсотни лет, а затем вознестись и найти душу мастера уже в его новом воплощении, кем бы он ни стал. Но думать об этом было больно.

Они не хотели, чтобы мастер их забывал. Пожалуй, это был второй страх после того, в котором мастер больше никогда не просыпается.

У Фан вздохнул, закрывая глаза, и погрузился в очередную медитацию по накоплению Ци, которую тоже разделит с учителем. Возможно, в этот раз ему потребуется на нее меньше семи месяцев, кто знает.

***

Чен Дао скривился, смотря холодными золотыми глазами на то, как светловолосый и голубоглазый юноша, безумно похожий своими утонченными чертами на учителя, привычно сглатывает его сперму и напоследок вылизывает начисто его отвыкший от внимания член.

Поморщившись, Чен Дао выгнал парнишку и застегнул штаны. Лежащий на кровати огромный белый зверь величественно встал и подошел к хозяину, чувствуя становящимся все более тяжелым и мрачным настроение в комнате.

— Теперь я не хочу даже этого, Си Ли... — тихо и безэмоционально сказал Чен Дао, потрепав своего самого первого зверя — демонического саблезубого барса по холке, и закрыл тусклые золотые глаза. — Я больше не хочу ничего и никого. Кроме него.