Украденные прикосновения

глава 16

Милен

"Милен!"
Я приподнимаюсь на кровати и прогоняю сон. Сальваторе стоит в дверях моей комнаты, волосы в беспорядке, рубашка расстегнута. На улице кромешная тьма.
"Одевайся", — говорит он, начиная застегивать рубашку. "Ты нужна нам на одиннадцатом этаже".
"Что там?" спрашиваю я, торопливо включая лампу, затем иду к шкафу, чтобы достать пару леггинсов и футболку и натянуть их.
"Лазарет. Ирландцы напали на моих людей, пока они грузили наркотики. Они будут здесь через десять минут".
"У вас здесь есть лазарет? Сколько у вас этажей?" Я спешу в ванную, чтобы почистить зубы.
"Я владею зданием", — доносится до меня его ответ.
Когда я возвращаюсь, Сальваторе все еще возится с кнопками. За те четыре минуты, что я провела в ванной, он успел застегнуть только две верхние. Я смотрю, как он пытается застегнуть третью, но она все время выскальзывает из пальцев левой руки, и он ругается.
Я подхожу и убираю его руки прочь. Он стоит неподвижно, как статуя, пока я проделываю свой путь вниз по ряду, пока не закончатся все пуговицы.
"Вот. Все готово", — говорю я и поднимаю глаза.
Его взгляд прикован к моим глазам в течение нескольких долгих секунд. Затем он резко говорит: "Поехали".
Когда мы выходим из лифта на этаж ниже, я следую за Сальватором через дверь в большую комнату, выложенную белой плиткой от пола до потолка. У меня челюсть отпадает, когда я смотрю на это зрелище. Слева стоят три каталки с высококлассным медицинским оборудованием рядом с каждой. Сзади пространство разделено стеклянной стеной, внутри которой виден операционный стол. Стена справа уставлена большими белыми полками с медицинскими принадлежностями.
Я ожидала увидеть небольшую комнату с тележкой, на которой лежат бинты и другие предметы первой помощи, может быть, капельница, а не миниатюрную больницу. Когда я поворачиваюсь к Сальваторе, озадаченный всем увиденным, двери огромного служебного лифта, расположенного на противоположной стороне комнаты — не того, которым пользовались мы с Сальваторе — открываются, и из него выходит группа людей, половины из которых истекают кровью.
"Где, блядь, Илария?" кричит Сальваторе на Нино, который наполовину тащит Алессандро, когда тот выходит из лифта. Здоровяк прижимает руку к кровоточащему животу. Огнестрельное ранение?
"Я здесь", — доносится откуда-то женский голос. Я поворачиваюсь и вижу элегантную, высокую женщину лет пятидесяти, выходящую из главного лифта. Ее идеально уложенные волосы светло-песочного цвета. На ней темно-синие брюки с шелковистой блузкой и белое кашемировое пальто. Когда она доходит до нас, она смотрит на меня и вздыхает.
"Полагаю, это твоя жена. Мы познакомимся позже", — говорит женщина, снимая пальто. Она направляется к раковине, чтобы вымыть руки, затем берет из одного из ящиков халат врача, надевает пару перчаток и быстрым шагом направляется к группе раненых мужчин.
"Кто это?" Я смотрю на Сальваторе и направляюсь к раковине, чтобы помыть руки.
"Моя мать", — отвечает он.
Я смотрю на его спину, ошеломленная на мгновение, когда он уходит, чтобы присоединиться к группе, сгрудившейся вокруг Алессандро. Все, что я могу сделать, это просто пялиться, пока я немного трясу головой, чтобы прийти в себя после этой маленькой бомбы.
Его мать?
Я заканчиваю подготовку и бегу к хаосу в другом конце комнаты, где мать Сальваторе уже дает указания Нино отнести Алессандро в маленькую операционную.