#Ненависть любовь

2.4

Губы горели от поцелуя так нестерпимо, что мне то и дело хотелось дотронуться до них костяшками пальцев. Но я сдерживала себя, цепляясь за пальцы Дани: и тогда, когда мы прошли в соседний зал, чтобы по традиции выпить шампанское, и тогда, когда Матвеева вынудили взять меня на руки, и тогда, когда мы выходили из загса, а в лицо полетели рис и лепестки роз. И даже тогда, когда по милости Леонида Тимофеевича, который радовался свадьбе явно больше, чем мы, нам с Матвеевым пришлось взять в руки голубей и выпустить их в небо. Чей голубь взлетит выше, тот и будет главным в семье. По крайней мере, так утверждал их хозяин. Я же могла утверждать только то, что если обман раскроется, нам с Клоуном будет плохо.

Это единственное, в чем я была уверена.

– Чтобы ей этот голубь в волосы нагадил! – долетело до меня хихиканье Яны. Ее посыл я отлично поняла, но проигнорировала. И выпустила из рук своего голубя, который тотчас стрелой помчался в нежно-аквамариновое небо. Он обогнал голубя Матвеева и взлетел гораздо выше, что лично меня порадовало.

– Сгазу видно, кто в семье гвавный, – заявил Леонид Тимофеевич. Бокал шампанского очевидно взбодрил его. Меня, впрочем, тоже.

– Мужчина должен быть главным, – тут же влез отец Русланы. – А подкаблучников я не люблю.

– Знаете, какой Макс деспот, – с легкой улыбочкой, за которой скрывалась начинавшаяся истерика, заметила я. – Настоящий домашний тиран.

Заметив укоризненный взгляд Стаса, я добавила:

– То есть я хочу сказать, Макс – настоящий мужчина. Решает все вопросы. Берет на себя ответственность за все. И со всем справляется. Как и его брат.

– Не учил его плохому, – подмигнул мне Чернов, который, кажется, сам находился на грани. – Что ж, сделаем еще пару фото, и молодожены отправятся на свадебную фотосессию. А вечером мы соберемся в ресторане.

Мы снова позировали для фотографа, – уже в парке рядом с загсом. И я чувствовала себя настоящим дубом, когда Даня обнимал меня, целовал в щеку и кружил в воздухе, заставляя крепко вцепиться в свои плечи. Как я при этом не заорала, ума не приложу. А вот Матвеев только смеялся, и от уголков его глаз разбегались тонкие лучики – до боли знакомые.

– Надо бы, чтобы невеста со своей родней сфотографировалась, а жених – со своей, – не вовремя влез Люциферов, который явно привык все держать на контроле. Я лишь кисло улыбнулась, когда с двух сторон меня обняли «папа» и «мама». Перед своими родителями стало вдруг ужасно стыдно – знали бы они, что сейчас делает их глупая дочь. Слышали бы, кого я называю «мамой» и «папой»! Слава богу, они ничего не узнают – они все еще на отдыхе, наслаждаются теплым морем и соленым воздухом.